Толкование на воскресные Апостольские чтения и Евангелие

Послание апостола Павла к Ефесянам, глава II, стихи 4-10.

Бог, богатый милостью, по Своей великой любви, которою возлюбил нас, и нас, мертвых по преступлениям, оживотворил со Христом, благодатью вы спасены, и воскресил с Ним, и посадил на небесах во Христе Иисусе, дабы явить в грядущих веках преизобильное богатство благодати Своей в благости к нам во Христе Иисусе.

Ибо благодатью вы спасены через веру, и сие не от вас, Божий дар: не от дел, чтобы никто не хвалился.

Ибо мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять.

Мало чья жизнь по своей напряженности, трудностям, но, в первую очередь, по конечным итогам может сравниться с жизнью апостола Павла. Несмотря на все нестроения, среди которых он жил, апостол был уверен, что и он сам и все последователи Христа уже оживотворены со Христом, воскрешены с Ним и пребывают «на небесах во Христе Иисусе». Для апостола Павла такие утверждения не были лишь возвышенной фигурой речи. Он действительно так понимал совершенное Христом, он жил, исходя из этого понимания. Нам же своими словами апостол дает представление об основах христианского взгляда на человека, на его реальное состояние, на перспективы, на цель его существования и на спасение.

То, что верующие получают в таинствах Церкви и прежде всего в таинстве крещения, названо апостолом Павлом нашим оживлением из мертвых, спасением, воскресением и дарованием нам места одесную Бога на небесах. Конечно, мы знаем самих себя и свою жизнь, поэтому эти слова могут прозвучать как некое преувеличение, как некий художественный образ, бесконечно далекий от реального положения дел. Но если эти слова понимать не в буквально физическом смысле, а в духовном, то все недоумения снимутся сами собой.

Чтобы осознать то, каким должно быть духовное прочтение этих строк, нам надо вспомнить, что происходит в таинстве крещения. Погружаясь в крещенскую купель, человек умирает со Христом ради новой жизни с Ним. Соответственно, всякий крещеный человек в силу самого факта крещения призван к пребыванию в Иисусе Христе, и, следовательно, к оживлению, воскрешению и вознесению вместе с Ним. Один современный исследователь Нового Завета прокомментировал эти мысли апостола Павла такими словами: «В крещении некогда мертвые по своим грехам стали вновь живыми, но не прежней жизнью, а новым существованием. Они больше не живут в ожидании, что мир даст свой последний печальный ответ на их жизнь, имеющую свое основание в „биологии", но живут, исходя из опыта, что их жизнь наполнена радостным смыслом предвкушения блаженной вечности и имеет отныне основание в Боге. Поэтому верующие уже имеют свое „место на небе", хотя они еще живут на этой земле. Все это надо понимать как жизнь в Теле Христовом, которое есть Церковь (Еф. 1:22-23), сфера проявления Божественной спасительной воли. Именно это отмечается в высказывании о том, что Бог нас с Ним воскреси, и спосади на небесных во Христе Иисусе. Хотя Церковь и в мире, христиане, будучи „во Христе Иисусе", — уже на небесах».

Из всего этого следует тот вывод, который делает апостол Павел: «мы — Его творение, созданы во Христе Иисусе на добрые дела, которые Бог предназначил нам исполнять». Сам апостол осознал и исполнил свое предназначение самым полным и совершенным образом. Для него слова об уже свершившемся собственном оживлении из мертвых, спасение и воскресении не были лишь возвышенной теорией, он жил так, как предназначен жить каждый христианин, он посвятил свою жизнь добрым делам, к которым призывает и нас — его учеников и последователей.

епископ Переславский и Угличский Феоктист.

Евангелие от Луки, Глава 8, стихи 26-39

И приплыли в страну Гадаринскую, лежащую против Галилеи. Когда же вышел Он на берег, встретил Его один человек из города, одержимый бесами с давнего времени, и в одежду не одевавшийся, и живший не в доме, а в гробах. 

Он, увидев Иисуса, вскричал, пал пред Ним и громким голосом сказал: что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня. Ибо Иисус повелел нечистому духу выйти из сего человека, потому что он долгое время мучил его, так что его связывали цепями и узами, сберегая его; но он разрывал узы и был гоним бесом в пустыни.

Иисус спросил его: как тебе имя? Он сказал: легион,- потому что много бесов вошло в него. И они просили Иисуса, чтобы не повелел им идти в бездну. Тут же на горе паслось большое стадо свиней; и бесы просили Его, чтобы позволил им войти в них. Он позволил им. Бесы, выйдя из человека, вошли в свиней, и бросилось стадо с крутизны в озеро и потонуло.

Пастухи, видя происшедшее, побежали и рассказали в городе и в селениях. И вышли видеть происшедшее; и, придя к Иисусу, нашли человека, из которого вышли бесы, сидящего у ног Иисуса, одетого и в здравом уме; и ужаснулись. Видевшие же рассказали им, как исцелился бесновавшийся. И просил Его весь народ Гадаринской окрестности удалиться от них, потому что они объяты были великим страхом. Он вошел в лодку и возвратился.

Человек же, из которого вышли бесы, просил Его, чтобы быть с Ним. Но Иисус отпустил его, сказав: возвратись в дом твой и расскажи, что сотворил тебе Бог. Он пошел и проповедовал по всему городу, что сотворил ему Иисус.

Недавно, гуляя со своими маленькими дочерями, наблюдал за тем, как рождается дружба. В их возрасте всё происходит очень просто. Смотришь — вот играет на детской площадке одна девочка, подходит к ней другая и произносит: «Привет! Как тебя зовут?» — «Маша». «А я Аня!». «Давай дружить?» — «Давай». Вот и всё. Дружба началась. Бывает, она исчезает так же незаметно, как и возникла. А бывает — начавшись невзначай, она может длиться всю оставшуюся жизнь. И вот что важно и удивительно — дружба начинается с имени. Узнав имя, ты получаешь возможность прикоснуться к маленькой, но совершенно иной вселенной — другому человеку. Имя становится ключом доступа к внутреннему миру твоего друга.

Тема имени волновала не одно поколение писателей и философов. Так, например, в романе Урсулы ле Гуинн «Волшебник Земноморья» — все герои носят клички или псевдонимы, а настоящие имена скрывают. Потому что боятся, что кто-то обретет над ними (героями) волшебный контроль. Ле Гуинн эту сюжетный ход не придумала, а позаимствовала отчасти из магических верований древности. Эти верования, надо сказать, повлияли не только на персонажей ле Гуинн, но и на некоторых христианских богословов. Например, древний еретик Евномий полагал, что если узнать истинное имя Бога, то можно фактически принудить Его к исполнению желаний.

В прозвучавшем евангельском чтении мы видим нечто подобное. Столкнувшись со Христом, бесноватый из страны Гадаринской говорит: «Что Тебе до меня, Иисус, Сын Бога Всевышнего? умоляю Тебя, не мучь меня». Следует понимать, что эти слова произнес не человек, а получившие над ним злые духи. Демоны прозрели, что перед ними не просто странствующий проповедник, но Посланник Божий. Бесы решают подчинить себе Христа. Потому и обращаются они к Нему — Иисус, Сын Бога Всевышнего. Это никакое не почтение, а попытка назвать истинное имя Спасителя, чтобы обрести над Ним власть. Подобно тому, как пытались обрести власть над самими злыми духами колдуны древности. Но вместо победы дьявольские силы ждало отчаянное поражение — сначала демоны переместились в свиное стадо, а затем отправились в бездну. Возвращаясь к теме имени, стоит отметить, что в иных евангельских эпизодах исповедание Христа Сыном Бога живаго позволяло людям получить помощь от Спасителя. И дело, конечно же, не в обретении власти. Над Господом, в принципе, нельзя установить контроль. Дело состоит в ином. Признав Иисуса воплотившимся Богом, обретя в Него веру, мы в Его лице находим наставника, учителя, защитника и верного друга. Сын Божий открывает нам Своё имя, чтобы мы имели возможность свободно обращаться к Нему в минуты тревоги и радости. Христос откликается на наши молитвы. Он дарует нам Себя в таинстве Евхаристии, когда мы, подходя к Чаше, также называем собственное имя. Так мы открываем себя для уже распростершего нам и для нас руки на кресте Сына Божьего. Исповедуя имя Иисуса Христа, Сына Божьего и Спасителя мира, будем искренне надеяться на Его помощь. И Он никогда нас не без нее не оставит.

священник Антоний Борисов.