Первое послание апостола Павла к Коринфянам. Глава VIII, 8 — IX, 2.

Пища не приближает нас к Богу: ибо, едим ли мы, ничего не приобретаем; не едим ли, ничего не теряем. Берегитесь однако же, чтобы эта свобода ваша не послужила соблазном для немощных. Ибо если кто-нибудь увидит, что ты, имея знание, сидишь за столом в капище, то совесть его, как немощного, не расположит ли и его есть идоложертвенное? И от знания твоего погибнет немощный брат, за которого умер Христос. А согрешая таким образом против братьев и уязвляя немощную совесть их, вы согрешаете против Христа. И потому, если пища соблазняет брата моего, не буду есть мяса вовек, чтобы не соблазнить брата моего.

Не Апостол ли я? Не свободен ли я? Не видел ли я Иисуса Христа, Господа нашего? Не мое ли дело вы в Господе? Если для других я не Апостол, то для вас Апостол; ибо печать моего апостольства — вы в Господе.

В сегодняшнем чтении апостол Павел обращается к тем христианам, которые уже духовно окрепли и вполне разобрались, что в христианстве главное, а что второстепенное. Это очевидно хотя бы из того, что своим адресатам он говорит о других как о немощных, о тех, чьи представления о правильном и неправильном еще не окрепли.

Апостол обращается к читателям, как к знающим и понимающим. Он не объясняет ничего подробно, но говорит просто и кратко: пища не приближает нас к Богу и не удаляет. Едим мы или не едим, мы ничего не приобретаем и не теряем. Смысл не в еде и акцент в жизни надо делать на других вещах. Судя по той простоте и лаконичности, с которой он об этом говорит, для него этот вопрос просто не важен, так как раз и навсегда решен самим Христом. Пища — это все лишь материальное подкрепление нашего тела, она часть мира, который сотворен Богом, и сама по себе хороша, потому что мир — хорош. Весь грех и вся скверна существует только в области человеческого выбора, если тот противоречит замыслу Божьему. Поэтому нет пищи самой по себе хорошей и плохой, есть правильное и неправильное отношение к пище, правильные и неправильные взаимоотношения с людьми, в которых замешана пища.

И все же, раз ему вообще понадобилось писать об этом своим собратьям по вере, значит и проблемы были, пусть и заключались они не в еде. Пищевая дисциплина — это лишь вершина айсберга, в то время как основная часть гораздо больше и важнее... Но подводную часть не видно, а вершину видно, и поэтому апостол использует разговор о пище, как предлог, чтобы обратиться к вопросам более важным.

О чем же он говорит? О ближних, которые могут быть смущены нашим поведением. Для апостола, который только что сказал, что пища ничего не значит, тот же вопрос связанный с едой оказывается чрезвычайно важным, когда рассматривается не сам по себе, а в контексте взаимоотношений с человеком.

Со времени апостола Павла, некоторые вопросы, связанные с пищевой дисциплиной, претерпели изменения. Вопрос еды стал рассматриваться как один из путей воспитания воли. Во время поста мы отказываемся от некоторых видов пищи, но делаем это не потому, что все она плоха, а для того, чтобы показать свое превосходство над проблемами тела... Не полное превосходство, конечно, но хотя бы и не полное рабство. Главная цель в том, чтобы показать, что в нашей жизни есть более высокие ценности, чем те, что связаны с едой и, шире, с комфортом. Бог и человек как Его образ должны оказаться для нас важнее всего. В этом отношении, как бы ни менялось понимание поста, какие бы формы он ни приобретал, закон, который формулирует апостол, носит вневременный характер: через пищу и питье, через самые разные явления, которые нас окружают, мы взаимодействуем с другими людьми и должны делать это так, чтобы польза другого и его спасение имели для нас решающее значение.

священник Стефан Домусчи

Евангелие от Матфея, Глава 25, стихи 31-46

Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей, и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов; и поставит овец по правую Свою сторону, а козлов - по левую.

Тогда скажет Царь тем, которые по правую сторону Его: приидите, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам от создания мира: ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен, и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне.

Тогда праведники скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, и накормили? или жаждущим, и напоили? когда мы видели Тебя странником, и приняли? или нагим, и одели? когда мы видели Тебя больным, или в темнице, и пришли к Тебе?

И Царь скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне.

Тогда скажет и тем, которые по левую сторону: идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его: ибо алкал Я, и вы не дали Мне есть; жаждал, и вы не напоили Меня; был странником, и не приняли Меня; был наг, и не одели Меня; болен и в темнице, и не посетили Меня.

Тогда и они скажут Ему в ответ: Господи! когда мы видели Тебя алчущим, или жаждущим, или странником, или нагим, или больным, или в темнице, и не послужили Тебе? Тогда скажет им в ответ: истинно говорю вам: так как вы не сделали этого одному из сих меньших, то не сделали Мне.

И пойдут сии в муку вечную, а праведники в жизнь вечную.

«Скажи мне, кто твой друг и я скажу тебе, кто ты» — это хорошо известная поговорка отражает один из фундаментальных законов нашего мира — подобное тянется к подобному. Философ ищет для беседы философа, меломан будет комфортно себя чувствовать среди любителей музыки, убежденный атеист вряд ли будет искать общества верующего человека. Взгляды на жизнь, духовные установки, житейский опыт, интересы и привязанности — это и многое другое создает вокруг нас особую атмосферу, которая одних привлекает, а других отталкивает. Более того, мы притягиваем не только подобных людей. Мы притягиваем и ситуации, которые словно под стать нашей душе. Как говорил Ремарк «Человек похож на то, что с ним происходит».

Это приводит нас к еще одной важной мысли. Люди и вещи, которые нас окружают, события, которые с нами происходят — далеко не случайны. Во многом это результат нашей внутренней и внешней активности. Если я регулярно лгу, если я постоянно лукавлю — то рискую в итоге оказаться в компании мошенников и лжецов. И напротив, если стараюсь поступать по совести, обязательно найду тех, кто во чтобы то ни стало стремиться оставаться честным и правдивым по отношению к окружающим и самим себе. Получается, что мы сами оформляем действительность по своему подобию. Мы творцы по крайней мере того кусочка жизни, ответственность за который несем. Это и есть проявление той свободы, которую, по словам Священного Писания, Бог дал человеку — способность к самоопределению, к выбору в каком мире ты хочешь жить и сила до определенной степени формировать окружающую действительность.

Возможно, здесь и скрывается ответ на вопрос, который может возникнуть при знакомстве с только что прозвучавшей притчей. Почему так суров приговор Творца? Почему Господь не пустил в Свое Царство тех, кто не совершал добрые дела? Неужели у Него не хватило милости? Видимо, рад был бы помиловать, но, как бы это не прозвучало парадоксально, не смог. Ведь человек долгое время сам делает свой выбор. Сам создает тот мир, в котором ему комфортно жить. Привязывается к нему всей душой. И теперь, когда пришло время последнего и самого главного самоопределения личности, его сердце потянулось всеми силами к тому, что он сам так долго и упорно созидал. Как при жизни он жил ради себя, словно черная дыра, всасывая все, с чем соприкасался, так и за последней чертой эта же пустота, или как ее называет Евангелие, «тьма внешняя», затянет его самого.

Очень емко об этом Господь говорит в другом месте: «всякому имеющему дастся и приумножится, а у неимеющего отнимется и то, что имеет». Так Церковь напоминает нам, не забывать почаще задавать себе вопрос: а в каком же мире в итоге хочу оказаться я? Хочу ли я остаться в тоске одиночества или желаю, чтобы меня окружали любящие, великодушные, искренние люди. Хочу ли, чтобы я смог легко принять ту милость, которую предложит мне Господь? Какой бы ответ мы себе не дали, важно помнить: корни духовной реальности находятся здесь, в нашем мире. А потому уже сейчас мы сами своими чувствами, мыслями, словами и поступками формируем ту реальность, которая во всей своей полноте раскроется там, за последней чертой.

священник Дмитрий Барицкий