Послание апостола Павла к Галатам. Глава I, стихи 11-19.

Возвещаю вам, братия, что Евангелие, которое я благовествовал, не есть человеческое, ибо и я принял его и научился не от человека, но через откровение Иисуса Христа.

Вы слышали о моем прежнем образе жизни в Иудействе, что я жестоко гнал Церковь Божию, и опустошал ее, и преуспевал в Иудействе более многих сверстников в роде моем, будучи неумеренным ревнителем отеческих моих преданий.

Когда же Бог, избравший меня от утробы матери моей и призвавший благодатью Своею, благоволил открыть во мне Сына Своего, чтобы я благовествовал Его язычникам,- я не стал тогда же советоваться с плотью и кровью, и не пошел в Иерусалим к предшествовавшим мне Апостолам, а пошел в Аравию, и опять возвратился в Дамаск.

Потом, спустя три года, ходил я в Иерусалим видеться с Петром и пробыл у него дней пятнадцать. Другого же из Апостолов я не видел никого, кроме Иакова, брата Господня.

Иногда кратко, иногда пространно, но апостол Павел очень часто на страницах своих посланий возвращается к истории своего призвания к апостольскому служению. Кроме свидетельства самого Павла, у нас есть одно стороннее свидетельство — апостола и евангелиста Луки, оно содержится в 9-й главе книги Деяний святых апостолов. Из этих рассказов можно сделать абсолютно достоверный вывод: для призвания Павла к апостольству не было никаких видимых предпосылок — ни внешних, ни внутренних. Ничто не предвещало и не указывало на то, что истовый фарисей Савл станет не только христианином, но и величайшим апостолом Павлом. Для него самого избрание тоже стало абсолютной неожиданностью: Христос явился ему тогда, когда будущий апостол совершенно этого не ожидал, да и не мог он ожидать чего-то подобного. У Савла были свои планы на жизнь, Христос в них участвовал, но не как Воплощённый Бог, а как зловредный шарлатан, с которым всеми силами необходимо бороться. Всё изменилось очень быстро и бесповоротно.

История обращения Павла не может не вызывать вопросов. Помимо ряда сугубо текстологических и исторических недоумений, возникает вопрос: почему? Почему именно Павел? Почему не кто-то другой? Что можно было бы предпринять, чтобы уподобиться Павлу, конечно, не в смысле его апостольства, а в смысле благодати, данной ему от Бога?

Обидно, но ответов на эти вопросы не существует. Сам Павел в этом отрывке пишет, что он был избран Богом еще до своего рождения. То есть, всё то, что ему было дано, все его дела, сила его слова, неустанное рвение к исполнению воли Христа — это не принадлежность и не заслуга апостола, это — сила Христова.

Здесь нам можно было бы расслабиться и сказать самим себе: «Если дело обстоит таким образом, то зачем напрягаться, зачем понуждать себя к исполнению Христовых заповедей, какой смысл жить христианской жизнью, если пример апостола Павла показывает, что избранниками Божиими становятся не те, кто этого хочет, а те, кого Сам Бог захотел сделать таковыми?» На это недоумение задолго до наступления эпохи Нового Завета прекрасный и исчерпывающий ответ дал пророк Иезекииль, который процитировал то, что сказал ему Бог: «Живу Я, говорит Господь Бог: не хочу смерти грешника, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был. Обратитесь от злых путей ваших» (Иез. 33:11). То есть получается, что Бог абсолютно всех и каждого предопределил к тому же, что в свое время получил апостол Павел. У кого-то процесс призвания бывает почти мгновенным, так, как это случилось с апостолом, но у большинства совсем иной путь — Бог открывает Себя постепенно, на это уходят годы, но чаще всего встреча, которая у Павла заняла несколько минут, растягивается на десятилетия. И, пожалуй, для того, чтобы встреча состоялась, необходимо лишь одно условие — искренний поиск Бога, ведь Павел был искренним не только с того момента, в который ему явился Христос, он был предельно искренен и в своей прошлой жизни — жизни юного пламенного фарисея Савла

Епископ Феоктист Игумнов

Евангелие от Матфея, Глава 2, стихи 13-23

Когда же они отошли,- се, Ангел Господень является во сне Иосифу и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и беги в Египет, и будь там, доколе не скажу тебе, ибо Ирод хочет искать Младенца, чтобы погубить Его. Он встал, взял Младенца и Матерь Его ночью и пошел в Египет, и там был до смерти Ирода, да сбудется реченное Господом через пророка, который говорит: из Египта воззвал Я Сына Моего.

Тогда Ирод, увидев себя осмеянным волхвами, весьма разгневался, и послал избить всех младенцев в Вифлееме и во всех пределах его, от двух лет и ниже, по времени, которое выведал от волхвов. Тогда сбылось реченное через пророка Иеремию, который говорит: глас в Раме слышен, плач и рыдание и вопль великий; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться, ибо их нет.

По смерти же Ирода,- се, Ангел Господень во сне является Иосифу в Египте и говорит: встань, возьми Младенца и Матерь Его и иди в землю Израилеву, ибо умерли искавшие души Младенца. Он встал, взял Младенца и Матерь Его и пришел в землю Израилеву.

Услышав же, что Архелай царствует в Иудее вместо Ирода, отца своего, убоялся туда идти; но, получив во сне откровение, пошел в пределы Галилейские и, придя, поселился в городе, называемом Назарет, да сбудется реченное через пророков, что Он Назореем наречется.

История бегства в Египет Святого семейства — очень поучительная. Особенно для тех глубоко религиозных людей, которые уверены, что когда они с Богом, — им всё по плечу. Казалось бы: при таком явном благорасположении Бога к Пречистой Деве, неужели Он, Творец Неба и земли, всего видимого и невидимого бытия, не мог чудесным образом сохранить Иисуса от грядущего избиения младенцев? Допустить, что у Пречистой Девы было недостаточно веры — язык не поворачивается: кто другой, кроме Неё, смог настолько доверить свою жизнь Богу? После всех невероятных событий, связанных с Рождением Иисуса, — явления ангельских воинств, чудесной звезды, издалека пришедших восточных мудрецов — и вдруг — такое малодушное бегство? Что именно хочет сказать нам Евангелие этой яркой историей?

Очень важный навык, который отличает христианина от неверующего — это навык смиренного принятия своей ограниченности. Конечно, никто не запретит мечтать, что когда будет достаточно веры — и горы одним словом сдвинем без проблем — но в реальности святое семейство ночью — да, да, именно ночью — чтобы никто не заметил — бежит в Египет. Перед нами разворачивается картина невероятного диапазона — от Безмужнего зачатия — до тайного и скрытного бегства.

И широта этого диапазона убеждает нас в одном: для Бога любая точка этой протяжённости — от чуда-пречудного до будней-пребудничных — имеет совершенно одинаковое значение! В любой точке Он действует совершенно равнозначно и полноценно: нет у Бога «не Его» мест, «не Его» времён, «не Его» ситуаций. «Не Его» — могут быть только существа, способные сказать Ему решительное «Нет!» — то есть люди и ангелы. И наше «Нет!» — вовсе не обязательно должно быть таким, как у Ивана Карамазова — с его пафосным глобальным «возвращением билета», чаще всего наши «нет» — очень маленькие. Кто-то позвонил невовремя — а наше «нет!» уже выскочило в виде недовольства. Где-то пропустили нас, не обратив внимание, — наше «нет!» начинает червоточинкой вгрызаться в сердце обидой и домыслами. Ребёнок забыл взять в школу сменку — наше «нет!» уже бурлит возмущением, ропотом и руганью — как будто мы сами в детстве никогда и ничего не забывали! И чем больше у человека самости — которая стремится всё собой заполнить — тем площадь соприкосновения с реальной жизнью будет больше, и ровно настолько же больше будет и пробоин от наших «нет!»

Я вспоминаю случай из одного патерика (историй из жизни монахов ранней Церкви) — когда два монаха никак не могли взять в толк, как люди ссорятся друг с другом. И один другому говорит: ну вот смотри, я тебе говорю: «Дай мне твой хлеб!» — а другой ему сразу же: «На, держи!» Так и не смогли они поссориться даже в «пилотном режиме» — потому что давно привыкли волю Божию и пользу другого предпочитать своему горделивому «Нет!»

А ведь и Иосиф мог бы сказать Ангелу — «Нет! Я лучше знаю, как и куда отправляться с новорождённым — ведь у нас особые, исключительные отношения с Самим Господом Богом!» — и вот тогда, несомненно, вся история развернулась бы совершенно иначе. Но он говорит решительное «Да!» — ни мало не смущаясь предстоящей скрытностью и бесславностью побега. Учиться отлавливать наши вредные «Нет!» — и полюбить благословенные «Да!» — вот к чему зовёт нас сегодня Евангелие!

Протоиерей Павел Великанов