Второе послание к Тимофею апостола Павла. Глава III, 10-15.

А ты последовал мне в учении, житии, расположении, вере, великодушии, любви, терпении, в гонениях, страданиях, постигших меня в Антиохии, Иконии, Листрах; каковые гонения я перенес, и от всех избавил меня Господь.

Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы. Злые же люди и обманщики будут преуспевать во зле, вводя в заблуждение и заблуждаясь.

А ты пребывай в том, чему научен и что тебе вверено, зная, кем ты научен. Притом же ты из детства знаешь священные писания, которые могут умудрить тебя во спасение верою во Христа Иисуса.

В сегодняшнем чтении мы слышим, как апостол Павел наставляет своего ученика Тимофея. В наши дни опыт ученичества есть у всех, ведь все мы учились в школе. Более того, в жизни каждого из нас был учитель, который повлиял не только на наши знания, но и на наше мировоззрение. На то, кем мы стали. Впрочем, вряд ли мы стремились походить на них во всём, во взглядах на мир, на веру, отношения с людьми... Мы брали только то, что было нам близко. В свою очередь пример Тимофея, о котором говорит апостол, очень интересен, начинает он с того, что ученик постарался воспринять его мировоззрение. Часто говорят о важности практики в христианской жизни, но без верного взгляда на вещи любая практика может совершенно исказиться. Однако, учение не стало для него одной теорией, ведь он последовал за апостолом всей своей жизнью. В синодальном переводе есть слово, которое может показаться странным. Апостол говорит, что Тимофей последовал за ним «в расположении». На самом деле слово, которое он употребляет, можно было бы перевести как «намерение». То, что можно назвать жизненной устремлённостью. Вслед за намерением, апостол говорит о вере. Если учесть, что он уже говорил об учении — это можно посчитать повторением. Разве учение и вера не одно и тоже? Ведь учение — это то, во что веришь... И всё же учение — это содержательная, смысловая сторона, а вера — это сам опыт такой жизни, в которой ты ощущаешь себя в завете, ощущаешь, что ты не оставлен и не одинок, что Бог, которого ты не видишь и не слышишь — всё равно рядом.

Учение, поведение, намерение, вера — всё это становится основой ученичества, которое проявляется в практической жизни через долготерпение, любовь, стойкость в испытаниях. Причём речь здесь идёт не просто об испытаниях, каковые могут быть очень разными, но о гонениях... и не только Тимофея, но и всех верующих. Ведь вспоминая о том, что ему пришлось пережить, апостол говорит, что «все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы». Человек, настроенный скептически, спросит: как же тогда вообще хоть кого-то можно призывать верить во Христа? Можно понять, если вы зовёте людей в Церковь для того, чтобы у них всё было хорошо. «Приходите, становитесь христианами и ваши проблемы будут решены!» — такой призыв был бы вполне понятен. Однако апостол прямо говорит, что все, желающие жить благочестиво, будут гонимы... Как же можно призывать людей к тому, что навлечёт на них беду?
Кажется, всё так... Но задумаемся вот над чем. Что было бы с нашей жизнью, если бы мы всю её свели к тому, чтобы избегать трудностей? Разве не есть всё наше развитие — физическое, интеллектуальное, духовное — поход против деградации телесной, умственной и религиозной? Прекрасно зная, к чему на самом деле приводит христианская жизнь, апостол написал о гонениях, но не о крахе, не о проигрыше. Гонения — это временные трудности, в то время как результатом злой и лживой жизни оказывается заблуждение и потеря ориентиров.

Одни идут по трудному пути, но в действительности обретают себя, другие выбирают лёгкий путь, но теряют самое главное. Обращаясь к Тимофею, а вместе с ним к каждому из нас, апостол призывает не размениваться на временное и доверять Христу.

священник Стефан Домусчи.

Евангелие от Луки, Глава 18, стихи 10-14

Два человека вошли в храм помолиться: один фарисей, а другой мытарь.

Фарисей, став, молился сам в себе так: Боже! благодарю Тебя, что я не таков, как прочие люди, грабители, обидчики, прелюбодеи, или как этот мытарь: пощусь два раза в неделю, даю десятую часть из всего, что приобретаю.

Мытарь же, стоя вдали, не смел даже поднять глаз на небо; но, ударяя себя в грудь, говорил: Боже! будь милостив ко мне грешнику!

Сказываю вам, что сей пошел оправданным в дом свой более, нежели тот: ибо всякий, возвышающий сам себя, унижен будет, а унижающий себя возвысится.

В древний Иерусалимский храм приходили самые разные люди. То же самое можно сказать и про современные православные храмы, в них также можно встретить абсолютно кого угодно. Причины, которые побуждают человека зайти в храм, можно перечислять почти бесконечно, но любое такое перечисление заведомо ущербно, ведь истинную причину может не осознавать даже сам пришедший, о ней ведает только Бог. Есть среди посетителей храмов и те, на кого неизбежно будут обращать внимание другие молящиеся: во-первых, к таким людям можно отнести людей известных, а во-вторых, не могут не обратить на себя внимания и те, кто выглядит и ведёт себя не так, как того требует традиция. Можно обозначить ещё одну категорию особенно заметных людей: это те, кто по тем или иным причинам оказался на социальном дне. Мытарь из притчи Христа Спасителя умудрился попасть во все эти три категории заметных людей: он был известен, так как активно сотрудничал с римской оккупационной властью, он вёл себя в храме вовсе не так, как того требовала традиция, а его профессиональная деятельность привела к отвержению его социумом, в этом смысле он был на дне, хотя, конечно, в деньгах и ни в чём материальном не нуждался. Мы не знаем, как бы он ответил на вопрос о причине своего посещения храма, но мы в полной мере можем доверять Христу, тем более что это история — притча, а значит и все её герои это лишь персонажи сюжета, который, конечно же, был взят из реальности. Христос говорит, что мытарь пришёл помолиться.

То же самое пришёл сделать и другой человек — благочестивый, верный традициям и устоям, знаток Писания и преданий уважаемых учителей, безоговорочно принимаемый обществом фарисей. Молитва фарисея по своей сути прекрасна и правильна: он благодарит Бога, он не приписывает себе свои религиозные подвиги, и в высшей степени справедливо полагает, что первопричина его благочестия — Бог. Но суть молитвы фарисея портит её содержание: он сравнивает себя с другими людьми, а этого делать категорически не стоит, потому что такое сравнение уничтожает саму суть молитвы благодарения: если фарисей верит, что Бог промышляет о нём и даёт ему силу для благочестия, то разве не логичным было бы и продолжение этой мысли? Бог промышляет о всех и о каждом, каждому Он даёт и силу, и саму жизнь, каждого Он ведёт своим, особенным путём. Со стороны путь другого человека может показаться дорогой не туда, очень может быть, что так оно и есть, ведь свободу воли никто не отменял, но наверняка об этом может судить лишь Бог, человеку это недоступно, ведь вряд ли кому-то из нас придёт в голову, что путь, который состоит из греха, способен в конечном итоге привести к одной единственной молитве — «Боже! будь милостив ко мне грешнику!» — и эта самозабвенная молитва будет услышана Богом, она оправдает человека, станет смыслом всего его такого неприглядного и крайне странного жизненного пути.

епископ Переславский и Угличский Феоктист.