Послание к Римлянам святого апостола Павла. XIII, 11 — XIV, 4

Так поступайте, зная время, что наступил уже час пробудиться нам от сна. Ибо ныне ближе к нам спасение, нежели когда мы уверовали. Ночь прошла, а день приблизился: итак отвергнем дела тьмы и облечемся в оружия света.

Как днем, будем вести себя благочинно, не предаваясь ни пированиям и пьянству, ни сладострастию и распутству, ни ссорам и зависти; но облекитесь в Господа нашего Иисуса Христа, и попечения о плоти не превращайте в похоти.

Немощного в вере принимайте без споров о мнениях. Ибо иной уверен, что можно есть все, а немощный ест овощи.

Кто ест, не уничижай того, кто не ест; и кто не ест, не осуждай того, кто ест, потому что Бог принял его.

Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает. И будет восставлен, ибо силен Бог восставить его.

Учёные, исследующие наиболее ранний период истории Церкви, говорят об этапе существования так называемого иудео-христианства — времени, когда осуществлялся переход от Ветхого завета к Новому. Данный феномен продолжался всего лишь в течение нескольких десятилетий, полностью прекратившись в семидесятом году. Тогда в Палестине поднялась масштабная революция против Римской империи. Христиане из числа евреев отказались участвовать в этой политической борьбе и даже покинули Иерусалим, вскоре разрушенный войсками римлян.

При всей своей противоречивости, исторический отрезок иудео-христианства стал для христианской традиции во многом определяющим. В том отношении, что благодаря деятельности апостолов (прежде всего, апостола Павла) Церковь достигла чёткого понимания, где проходит граница между евангельским и устаревшим ветхозаветно-синагогальным пониманием религиозности.

С одной стороны, христиане определили, в чём состоит их преемство по отношению к Ветхому Завету. Речь, в первую очередь, шла о признании ветхозаветных святых. С другой — многие обычаи древнего Израиля превратились в архаику (как, например, правила кошерной еды). Именно о таком разделении старого и нового в церковной жизни рассуждает в прозвучавшем чтении апостол Павел.

Обращаясь к христианской общине Рима, Павел напоминает ей сначала о том, что одна значимая часть ветхозаветное традиции — десять заповедей Моисея — не утратила своего значения. Постановления Божии о недопустимости убийства, блуда, воровства, лжи, идолопоклонства имеют значения для всех членов Церкви — и тех, кто пришёл в христианство из иудаизма, и тех, кто поверил в Господа Иисуса, оставив язычество.

Замечание апостола чрезвычайно важно. Дело в том, что как во времена ранней Церкви, так и сегодня встречаются люди, полагающие, что духовная жизнь выражается в соблюдении каких-то специфических обрядов. И якобы щепетильное исполнение данных обычаев даёт индульгенцию на различные прегрешения. Условно — своровал что-то на работе. Ничего страшного. Поставлю в храме свечку, схожу на исповедь, а затем продолжу грешить с чистой совестью.

Апостол Павел прямо осуждает лицемерное отношение к вере и говорит, что для ведения возвышенной духовной жизни нужно сначала научиться исполнять приземлённые заповеди Моисея. Опираясь на них, как на надёжный фундамент, можно уже начать возводить здание более совершенной религиозности. Например, начать осмысленно поститься.

Хотелось бы подчеркнуть это слово — осмысленно. Апостол прямо говорит, что само по себе воздержание от еды вообще или от каких-то видов продуктов не является религиозным актом. Это просто диета. Как же превратить пищевое воздержание в форму богослужения? Положить в основание этого поведения любовь к Богу и людям. На практике это означает следующее.

Пост только тогда станет мостиком между человеком и Богом, когда окажется соединен с молитвой и стремлением исправить не какие-то теоретические несовершенства, а вполне ощутимые пороки и недостатки. Но и это еще не всё. Пост должен иметь проявление и в отношении окружающих людей.

В дни воздержания Церковь через апостола Павла призывает нас научиться милосердию, переместить фокус внимания со своих нужд на нужды ближнего. Например, сэкономленные в дни поста средства направить нуждающимся. А если нет возможности помочь материально, искренне пожертвовать им своё время и внимание.

Не следует забывать ещё об одной вещи. Христианство, безусловно, воспевает свободу человека, поскольку она роднит нас с Богом — нашим абсолютно свободным, ничем не сдерживаемым Творцом. Но свобода не может существовать без упомянутых уже осмысленности и милосердия. Нельзя никого своей свободой ущемлять, искушать. В том числе и легкомысленным поведением во время поста. Во всём перечисленном выше и состоит суть поучения апостола Павла, которое звучит в православных храмах накануне наступления Великого поста.

священник Антоний Борисов.

Евангелие от Матфея, Глава 6, стихи 14-21

Ибо если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших.

Также, когда поститесь, не будьте унылы, как лицемеры, ибо они принимают на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю вам, что они уже получают награду свою.

А ты, когда постишься, помажь голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но пред Отцом твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.

Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше.

Сегодня, в Прощёное воскресенье, самое время поговорить о — вы подумали, о прощении? Нет, напротив: о том величайшем даре свободы, который в том числе выражается в нашем праве не прощать. Почему именно об этом? Ответ прост: только поняв, что такое непрощение, мы легче поймём и смысл сказанного в сегодняшнем Евангелии.

Возможно, это прозвучит укоризненно — но о непрощении мы знаем гораздо больше, чем о прощении. Большей частью мы живём в непрощении, пропитаны им, с каждым вздохом и выдохом непрощение циркулирует внутри нас. Мы настолько к нему привыкли, что нет ничего удивительного — совсем его не замечаем. Более того: нам даже страшно представить, во что превратилась бы наша жизнь, если вдруг, по мановению волшебной палочки, всё наше непрощение было бы мигом изъято из нас. Чем тогда жить? О ком говорить? Кому предъявлять претензии? Кому перемывать кости? О чём злорадствовать? Обо что себя жалеть? Чем защититься от исполнения заповедей, если не обидой? Да стоит только на минуту допустить, что вокруг меня нет ни одного виноватого по отношению ко мне человека — а только я, я сам, и являюсь единственным источником всех моих бед и злоключений — да от такого шквала нахлынувшей вины как не потонуть в бездне отчаяния?..

Нет, конечно же, такое допустить ну никак невозможно. Разве не камень непрощения, который мы бережно носим за пазухой, и является главным нашим якорем по жизни? Разве не он крепко удерживает нас в нашей самобытности — потому что отличая себя от других, противопоставляя свои представления о должном и недолжном, мы думаем, что только так сможем осознать свою уникальность и единственность во Вселенной?

Главная сила нашего непрощения — в его сокрытости, потаённости. Да, только единицы готовы признать наличие камня за пазухой — для большинства это лишь особенности телесной конституции — ну, подумаешь, животик выпирает. С кем не бывает? Но бережно охраняя свой «балласт непрощения», мы оказываемся его заложниками! Хочется нагнуться шнурки завязать — по-настоящему какое-то доброе дело сделать — а ручки-то беспомощно пытаются дотянуться до обуви, да только «балласт» не позволяет! И не объехать, и не обойти его — своё, родное, ценное...

Чего же мы так боимся? Беспомощности и уязвимости. Нам кажется, если мы разом перечеркнём все наши претензии, неосуществлённые ожидания, разочарования в других — нам не об кого будет утверждать свою собственную правильность. Хотя бы для самих себя. А так, где-то подспудно, да и греет душу едва заметная мысль: я-то, конечно, далеко не святой, но не такой уж и мерзавец, как все эти — а далее по списку.

В преддверии Великого поста, сегодня, Церковь предлагает нам сделать очень важный шаг. Довериться Богу. Распахнуться навстречу Ему. Выбросить из-за пазухи камень непрощения. Поверить в то, что Господь нас любит вовсе не за нашу мнимую, самодельную праведность. Он нас любит потому, что мы — Его дети. И то, что мы у Него есть, гораздо важнее того, какие мы. Потому что от любой нашей беды, боли, грязи греха и подлости, у Него есть лекарство. Только у Него — не у нас! Сами с собой мы не справимся. Проверено веками. А вот Он собрал всё то худшее, что человечество принесло за свою историю — и прибил ко Кресту. Собой прибил наши грехи — наши грехи, а не нас. И, вернувшись к нам Воскресением, показал, что Его свет сильнее любой нашей тьмы.

протоиерей Павел Великанов.