Послание к Евреям святого апостола Павла. Глава IV, 14 — V, 6.

Итак, имея Первосвященника великого, прошедшего небеса, Иисуса Сына Божия, будем твердо держаться исповедания нашего. Ибо мы имеем не такого первосвященника, который не может сострадать нам в немощах наших, но Который, подобно нам, искушен во всем, кроме греха.

Посему да приступаем с дерзновением к престолу благодати, чтобы получить милость и обрести благодать для благовременной помощи.

Ибо всякий первосвященник, из человеков избираемый, для человеков поставляется на служение Богу, чтобы приносить дары и жертвы за грехи, могущий снисходить невежествующим и заблуждающим, потому что и сам обложен немощью, и посему он должен как за народ, так и за себя приносить жертвы о грехах.

И никто сам собою не приемлет этой чести, но призываемый Богом, как и Аарон.

Так и Христос не Сам Себе присвоил славу быть первосвященником, но Тот, Кто сказал Ему:

Ты Сын Мой, Я ныне родил Тебя; как и в другом месте говорит: Ты священник вовек по чину Мелхиседека.

В только что прозвучавшем отрывке апостол Павел называет Христа Первосвященником. Это не случайно. Так же, как и иудейские священнослужители, Спаситель принёс Богу жертву. Однако если до Него эти жертвы были несовершенны и служили лишь символом примирения Бога и человека, то Господь принёс жертву, которая восстановила разрушенные отношения между Творцом и Его творением — Он отдал за нас собственную жизнь. Логика странная. Человек в лице Адама и Евы согрешил, нарушил Завет в раю, а Бог за это в итоге расплачивается. То есть виновный избежал наказания, а наказывают невиновного. Законом справедливости здесь и не пахнет. Поэтому и называет Павел Христа священником «по чину Мелхиседека». Давайте разберёмся, что это означает.

Религиозная и духовная жизнь иудеев была строго регламентирована разного рода правилами, которые носили по большей части юридический характер. Например, если ты нарушил субботу и вместо того, чтобы отдыхать, собирал дрова для печи, ты виновен. Виновен не только перед человеком, но и перед Богом. При этом никому и дела нет, что ты хотел согреть теплом свою семью. Если ты не совершил положенное омовение перед едой или молитвой Богу, то молитва твоя не была услышана, а еда не была благословлена свыше. Бог не вступит в отношения с человеком, который не заботится о чистоте тела. Если к тебе прикоснулся тот, кто страдает истечением крови, ты осквернён и не можешь принимать участие в общественной молитве. И никому нет дела до того, что это произошло случайно, ты не виноват в этом прикосновении и даже не заметил его. Древние римляне говорили: «Dura lex, sed lex», «закон суров, но это закон». Это принцип в иудейской религии распространялся не только на взаимоотношения между людьми, но и в полноте регламентировал духовную жизнь человека. То есть отношения с Богом напоминали постоянную судебную тяжбу. Так работал тот закон, тот чин, который был дан через Моисея.

Но Мелхиседек был праведником, который жил раньше Моисея. Он жил до всякого закона. И это не мешало ему быть священником Бога Всевышнего и даже благословлять патриарха Авраама. Такой духовной силой он обладал. То есть, говоря о том, что Христос — первосвященник по чину Мелхиседека, Павел говорит, что христианство открыло новую эпоху отношений между Богом и людьми. Это эпоха, когда праведником считается не тот, кто исполнил закон, а тот, кто поступает так, как поступил Спаситель. Господь вопреки закону справедливости пошёл на крест ради тех, кто был виновен. Он мог мгновенно навести на земле порядок. Наказать грешников и отомстить обидчикам. Однако Он вопреки всякой логике закона Моисеева проявляет к ним милость, любовь и прощение.

К этому Господь призывает и нас. Напоминает, что Его настоящий ученик меняет не окружающих при помощи закона, но в первую очередь исполняет Евангелие, то есть меняет собственное сердце и собственную жизнь, наполняя так свою душу миром, покоем и благодатью.

священник Дмитрий Барицкий.

Евангелие от Марка, Глава 8, стихи 34-38; Глава 9, стихи 1

И, подозвав народ с учениками Своими, сказал им: кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною. Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня и Евангелия, тот сбережет ее.

Ибо какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою?

Ибо кто постыдится Меня и Моих слов в роде сем прелюбодейном и грешном, того постыдится и Сын Человеческий, когда приидет в славе Отца Своего со святыми Ангелами.

И сказал им: истинно говорю вам: есть некоторые из стоящих здесь, которые не вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие, пришедшее в силе.

В сознании людей религия нередко ассоциируется с понятием долга. От некоторых прихожан можно услышать жалобы на родственников, которые никак не поймут, что они должны ходить в храм, должны поститься, молиться, соблюдать заповеди. И, кажется, не поспоришь, ведь всё это является вполне нормальной и естественной частью религиозной, христианской жизни. Ну как тут ещё скажешь, должны, да и всё. Но что такое долг и кого мы обычно называем должником? Обычно о долге мы говорим как об обязательстве, которое человек на себя берёт. В этом смысле должник — это тот, кто связан обязанностью и ответственностью. Например, студент университета может не сдать экзамен и будет считаться должником. Но тому, кто ни в каком университете не учится, нельзя сказать: ты должен сдать тот или иной экзамен. Он не должен ничего сдавать, потому что никуда не поступал и нигде не учится. Но неужели и в религиозной жизни это так? Разве Богу мы ничего не должны?

Конечно, в обычной разговорной речи мы, рассуждая о вещах религиозных, мы употребляем слово «должен» довольно часто. Однако если мы посмотрим на то, как к людям обращается Бог, мы увидим совершенно иной подход. Например, предлагая евреям, вышедшим из Египта, заключить завет, Бог говорит: «если вы будете слушаться голоса Моего и соблюдать завет Мой, то будете Моим уделом из всех народов». Он позвал их в землю обетованную и они пошли, предложил им завет, и они согласились. В этом смысле сегодняшнее чтение, кажущееся таким строгим и однозначным, начинается с того, что мы обычно не замечаем. Христос говорит о взятии на себя креста, и эта мысль так нас захватывает, что мы сосредотачиваемся на ней, но обратимся к началу Его слов. Христос говорит: «Если, кто-либо хочет последовать за Мной...». Маленькое слово «если», которое по-гречески состоит всего из двух букв, придаёт этим словам очень важный оттенок. Господь не обязывает, но приглашает. Он знает, что приход к Нему спасителен, но знает также, что насильно человека не спасти. За Христом ходили толпы людей, и Он прекрасно понимал, что люди искали чего-то своего... и Он шёл им навстречу: исцелял больных, поддерживал немощных, освобождал бесноватых. Но когда апостол Пётр стал буквально уговаривать его не ссориться со старейшинами и стараться избежать страданий и смерти, Спаситель собрал вокруг себя людей и расставил все точки над i. Ни одного из апостолов или просто спутников, Он не заставляет за Собой идти. Если у них свои планы — они могут пойти в другом направлении, но нельзя идти за Христом для того, чтобы пытаться Его переделать.

Ты можешь прийти к Богу со своими планами, но встреча с Ним должна тебя внутренне перевернуть... После грехопадения человек стал смертным и потерял свободу от греха, стал центром собственной вселенной, в которой всё вращается вокруг него. Бог желает его спасти и приглашает к новой жизни и новому взгляду на себя. Но для того, чтобы суметь взглянуть на себя по-новому, прежний взгляд придётся отвергнуть. И сделать это можно только свободно. Падшему человеку можно сколько угодно повторять, что он должен, но Бог, желая нас спасти, говорит другие слова: «если хочешь». Это не значит, что Он меньше нашего желает спасти людей. Он желает этого ещё больше, чем кто бы то ни было, но Он знает, что по-настоящему ценным будет только свободное решение.

священник Стефан Домусчи.