Апостольское чтение

Послание святого апостола Павла к Римлянам, зачало 93, глава 6, стихи 18-23:

Братья! Освободившись от греха, вы стали рабами праведности. Я говорю таким языком из-за человеческой непонятливости, чтобы вам было яснее. И как некогда вы отдавали себя в рабство нечистоте и пороку, для дурных дел, — так теперь отдайте себя в рабство добру, на дела святые. Ибо, когда вы были рабами греха, тогда были свободны от праведности. Какую же пользу вы от этого получили? Получили то, чего теперь стыдитесь, а в конечном итоге — смерть.
Теперь же, когда вы освободились от греха и стали рабами Богу, вы получаете в награду святость, а в конечном итоге — вечную жизнь. Ибо возмездие за грех — смерть, а дар Божий — жизнь вечная в единении с Иисусом Христом, Господом нашим.

Господь Иисус Христос излагал свое новое учение притчами, то есть образными примерами, взятыми из обыденной жизни. Так и апостол Павел, будучи опытным душепопечителем, зная о человеческой «немощи», излагает свое Евангелие, прибегая к иносказаниям.

Сегодняшнее чтение из Послания к Римлянам предлагает нам размышление о двух образах жизни: о жизни, пожинающей плоды греха, и о жизни, вкушающей плоды правды Божией. Первая — жизнь под ветхим Законом, вторая — жизнь под благодатью. Крещеные во Христа, «мы не под Законом, но под благодатью» (Рим. 6:14-15).
В таинстве Святого Крещения верующие во Христа переходят границу между ветхой и новой жизнью. Из ветхого мира они вступают в область Нового Творения. И если христианин желает удержаться в этом новом бытии, он должен постоянно оправдывать и подтверждать его соответствующей жизненной практикой.

Ни в какой другой книге Нового Завета так подробно не говорится о смысле крещения, как в Послании к Римлянам. Мы — крещеные. Мы крестим наших детей. Поэтому для нас так важно знать, какое место крещение занимает в нашей жизни. Апостол Павел пишет о том, что оно означает наш внутренний переворот настолько радикальный, что мы можем сравнить его только со смертью.

«Все мы, крестившиеся во Христа Иисуса, в смерть Его крестились» (6:3). Из этой смерти во Христе возникает новая жизнь: «Если мы умерли со Христом, то веруем, что и жить будем с Ним» (6:8). И в новой жизни не будет, не должно быть места теням прошлого, таким делам, о которых и вспоминать-то, как пишет Апостол, стыдно и страшно.
Новая жизнь возникает не потому, что это я сам оказался способен сделать как бы не бывшей свою собственную биографию, забыть ее, отречься от нее, но потому, что есть мой Создатель, Который в Сыне Своем подарил мне новое начало, причем, так безусловно, что апостол Павел может сказать: моя ветхая жизнь закончилась, «умерла» в очах Божиих. Именно такой смысл предполагает крещение.

Но такова ли наша жизнь после крещения? Будем реалистами. Крещение в наши дни принимают очень многие, не имея ни малейшего представления о его смысле и значении. Оно чаще всего (к сожалению, это так!) воспринимается как некая гарантия смутно понимаемого благополучия в земной жизни. Люди проходят крещение, отнюдь не собираясь расставаться с ветхой жизнью, и уж тем более не собираясь «умирать» для нее.

Крещение и последующее за ним членство в Церкви (а часто никакого реального членства в Церкви и не происходит) в лучшем случае воспринимается как неиссякаемый источник благодати. Это так и есть! Но благодать Божия становится действенной только в реализуемой вере. Вера же реализуется в святой и праведной жизни. Иначе весь наш религиозный язык, церковные ритуалы и жесты лишаются своего смысла, и само Евангелие теряет свою спасительную силу.
Вспомним самое начало Послания к Римлянам, торжественно провозглашающее: Евангелие Христово «есть сила Божия ко спасению всякому верующему» (1:16). В прочитанном сегодня отрывке апостол Павел пишет именно об этой опасности легкомысленного отношения к Евангелию и крещению, когда оно понимается как источник «дешевой благодати», за которую не надо платить своей привычной земной жизнью.

Именно об этом апостол Павел говорит, используя также другую метафору, своего рода притчу, заимствованную из житейского опыта античного человека, а именно из института рабства, с которым был знаком всякий житель Римской империи: «Неужели вы не знаете, что, кому вы отдаете себя в рабы для послушания, того вы и рабы, кому повинуетесь?» (6:16).

Апостол принципиально считает, что человек всегда находится под властью тех или иных сил, и потому абсолютная автономия человека есть иллюзия. Он рассматривает крещение не как переход от состояния рабства к состоянию полной раскованности и произвола, но как смену господ, переход от одного господина к другому.

В Римском мире раб по той или иной причине мог менять своего господина. Чаще всего это был результат продажи раба, изредка — добровольная смена господина. Но в любом случае раб, сменивший господина, подвергался обряду крещения «во имя» его нового хозяина. Раба погружали в воду, произносили над ним формулу перехода под власть нового господина и нарекали его новым именем. С этого момента раб не имел права служить кому бы то ни было кроме господина, который его купил (или выкупил), и не имел права откликаться на свое прежнее имя. Крещение означало переход к совсем другой жизни под властью другого господина.

Но если уж раб определился и теперь принадлежал тому или иному господину (так у апостола Павла), то он был обязан безусловно подчиняться. Только сравнение это не совсем корректно. И это признает апостол, оттого и пишет, что он использует сравнение с рабством условно, метафорически. Ведь если рабство греху действительно держит человека в несвободе, то «рабство» правде Божией, напротив, переносит человека в область свободы. Но ради «немощи» своей аудитории апостол Павел считает практически полезной наглядную яркость своего сравнения.

Так его читатели и слушатели имеют возможность сравнить «доход», «прибыль», или, как образно выражается апостол, «плод» ветхого и «плод» нового образа жизни. Если до крещения этот плод составляли «дела, каких ныне сами стыдитесь» (апостол Павел не хочет их даже называть), ибо они приносили смерть, то после крещения плод нового образа жизни — дела святые и праведные, которые принесут жизнь, и не просто жизнь, но жизнь вечную во Христе Иисусе, Господе нашем.

Святость и праведность жизни. Слова привычные. Мы употребляем их как синонимы. Наверное, это правильно. Но что они означали первоначально? «Святость, освящение» означает принадлежность Богу, извлеченность из мира, из мирского употребления. А «праведность», или «правда» христианина означает стиль новой жизни, отвечающей Правде Божией, явленной в Иисусе Христе и открытой в Евангелии Креста и Воскресения.

Праведность, или правда — принципиальная черта святости, освященной, богоугодной жизни в Духе Святом! Апостол Павел всячески подчеркивает различие между прежней и новой жизнью. Прежняя жизнь характеризовалась «нечистой и беззаконием». И это беззаконие приводило к новым беззакониям. В этом и суть рабства греху. Грех производит грех и смерть.

Совсем иная — новая жизнь, в «рабстве» Богу и Его правде. Эта жизнь ведет путем освящения к совершенной святости. Конечно, будучи реалистом, апостол Павел знает, что человек, отдающий себя Христу, не сразу становиться совершенным человеком: его жизнь будет постоянной борьбой. Поэтому не удивительно, что апостол использует в своих наставлениях метафору, заимствованную из воинского словаря: «жалование» и «дар».

Жалование воин получал за свою верную службу (1Кор. 9:7). Дар он получал по милости императора по особым праздничным дням. Апостол Павел жалованию за службу греху, — а это жалование есть смерть, — противопоставляет щедрый подарок Божественной благодати во Христе Иисусе — жизнь вечную. Смерть — по заслугам ветхой жизни во грехе. Вечная жизнь — не по нашим заслугам, а по вере и великой милости Божией.

Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев)

Евангельское чтение

Евангелие от Матфея, 25 зачало, глава 8, стихи 5-13:

В те времена, когда Иисус пришел в Капернаум, к Нему подошёл сотник и просил Его: Господи! у меня дома лежит слуга, разбитый параличом, он ужасно страдает. Иисус говорит ему: Я приду и исцелю его.

Сотник же возразил: Господи! я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой, но скажи только слово, и выздоровеет слуга мой; Сам я человек подчиненный, но и у меня под началом есть воины. И одному я говорю: «Ступай» — и он идет; другому: «Иди сюда» — и он приходит; слуге говорю: «Сделай то-то» — и он делает.

Услышав сие, Иисус удивился и сказал идущим за Ним: — Говорю вам в Израиле Я не встречал такой веры. Но вот что Я говорю вам: многие придут с востока и с запада и возлягут за пиршественный стол с Авраамом, Исааком и Иаковом в Царстве Небесном; А сыны Царства будут изгнаны во тьму внешнюю: там будет плач и скрежет зубов. И сказал Иисус сотнику: иди, и пусть будет тебе по вере твоей. И выздоровел слуга его в тот час.

«Ищите прежде всего Царствия Божия и Правды Его...» Вот с чем нас оставило Евангелие прошлого Воскресения.
В день Пятидесятницы Господь ниспослал Церкви Своей Духа Святого. И подобно всей природе, которая после того, что солнышко пригрело, стала растить цветы, растения и плоды, — так и святая Церковь, по получению Духа Святого, Жизни Подателя, стала растить духовные цветы, — дивных Святых Своих.

И все Евангельские чтения, после Сошествия Святого Духа говорят о том, что нам надо делать для получения Царствия Небесного, что все Святые делали, как Они искали и как обрели Царствие Божие и Правду Его. Нам давались заповеди Господни. А сегодня уже не заповеди, не научение дается нам. Нет... А сама жизнь, живой пример. И в пример для нас Евангельское чтение приводит римского сотника, язычника. И пример этот — пример глубочайшего смирения.
Пример этот показывает нам, как господин из-за любви к ближнему становится рабом. Ведь по гражданскому положению этот сотник был господином не только над сотнею воинов, которыми он командовал, но и над всяким Иудеем, а, значит, и над Христом. Ибо Иудеи были порабощены Римлянами.

У сотника этого был слуга. И этот слуга заболел и жестоко страдал. И вот сотнику говорят, что среди подвластных ему Иудеев есть Один замечательный Человек, Который имеет сверхъестественную силу исцеления. Ведь сотник был язычник. Он не знал Священного Писания, он ничего не знал о мессианских ожиданиях Иудеев. И Христос был для него, несомненно, великим Человеком, но все же только Человеком, причем, ему же подвластным.

Он мог послать за Ним, призвать Его. Но смирение стирает все границы. Слуга его в опасности, и этот Человек может ему помочь. Сотник сам идет ко Христу. Идет и просит: не за жену, не за сына, не за дочь, отца или мать... а за слугу. И просит Иудея, порабощенного Римом, Римский гражданин, просит милости, просит как раб у своего господина. Он и говорит: «Господи, слуга мой лежит дома в расслабленном состоянии и жестоко страдает». Он больше ничего не сказал.
В этих словах трепетало все его горе. И это горе свое он принес ко Христу. А теперь стоит и смиренно, с поникшей головой, ждет ответа. «Я приду и исцелю его», — отвечает Христос. Как все просто.

Но посмотрите, что тут происходит, на какую невероятную высоту подымаются вера и смирение сотника. Он останавливает Христа. «Господи, я недостоин, чтобы Ты вошел под кров мой...» Слышите: я недостоин... Ведь это покаяние, это то же самое, если бы он сказал: я грешник, а вот Ты — Праведник. — «Скажи только одно слово, и выздоровеет слуга мой». только слово...

Даже Господь удивился такой вере: «И в Израиле не нашел Я такой веры». А ведь вера сотника была такая простая, самая смиренная: «Я —подвластный человек, но имею у себя подчиненных воинов. Говорю одному: пойди, и идет, и другому: приди, и приходит». Что же выражают эти слова? А вот что: Ты Господин над болезнью и здравием, над жизнью и над смертью...

Скажи только слово! Одно слово!

И Христос сказал это слово: «Иди, и как ты уверовал, да будет тебе». И выздоровел слуга его в тот час.

Как награда за смирение. Вот что может сделать смирение! Да дарует же и нам Господь это смирение сотника!

Архиепископ Андрей (Рымаренко)