Во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа! В одной из синагог, войдя на молитву, Господь наш Иисус Христос увидел сгорбленную женщину, которая, как говорит нам Евангелие, в течение восемнадцати лет страдала и не могла распрямиться, не могла освободиться от своего недуга. И вот Господь увидел ее молящуюся в храме, возложил на нее руки, и она тотчас выпрямилась и стала славить Бога. При этом начальник синагоги, негодуя на то, что это сделано в день субботний, начал упрекать Иисуса Христа. Господь обличил этого начальника в лицемерии, сказав: "Лицемер! Не отвязывает ли каждый из вас вола своего или осла от яслей в субботу, и не ведете поить? Сию же дочь Авраамову, которую связал сатана вот уже восемнадцать лет, не надлежало ли освободить от уз сих в день субботний?" (Лк. 13:15­16). И когда Он говорил это, то все противящиеся Ему стыдились, и весь народ радовался о всеславных чудесах, которые видели от Спасителя.

Это, наверное, было очень трудно 18 лет иметь дух немощи, быть скорченной, не имеющей возможности выпрямиться. Очень трудно иметь скорченную спину и не иметь возможности видеть небесную лазурь, не иметь возможность радостно прищурить глаза от яркого летнего, солнечного света. Очень трудно видеть перед собой только землю, камни, жгучий песок, чьи­то пыльные ноги. Все куда­то бегут, летят, спешат, а ты сидишь как улитка, как черепаха: тяжелый панцирь, маленький клочок грязной земли перед глазами, и время как будто остановилось. И кажется, что нет надежды, что так уже будет всегда: небо, солнце, зеленеющие деревья, лица друзей – это все для других, и ты уже никогда не увидишь чужих, добрых, смеющихся глаз. Только мрачное, серое лицо земли под твоими ногами.

Но невозможное человеку возможно Богу. Когда щедрая десница Божия прикасается к изнемогающей человеческой душе, то эта душа получает исцеление. Больная женщина даже ни о чем не просила. Она просто молча несет свой крест, смиренно и терпеливо. И Господь приходит к ней на помощь. И где ее находит Господь? На рынке? На скамейке? У телевизора? На обочине дороги? Нет! Он находит ее в храме. Туда она принесла свою скорбь, свои слезы, свою немощь и свой жизненный горб. Внешне она была уродлива. Но ее душа в терпении страданий стала прекрасной. И взор Христа, пришедшего в синагогу, устремился не на прямо и гордо стоящих людей в богатых одеждах. Его взор устремился в дальний угол, где стояла многолетняя страдалица.

Господь приходит не к праведникам, которые упиваются своей праведностью, своим знанием законов, отточенным исполнением обрядов, которые считают себя уже почти спасенными. Он приходит к тем, кого связал сатана, кто смиренно понимает, что страдает за свои и только свои грехи, и кто опечален только своим духовным уродством. Посмотрите! Происходит явное чудо на глазах у всех. Женщина исцелилась, выпрямилась, стала славословить Бога, а начальник синагоги, "абсолютный праведник", у которого все в жизни разложено по полочкам, стал возмущаться. "Что это такое? Непорядок. Все это не вовремя. Для исцеления приходите завтра". Но для чуда нет расписания. Дух дышит где хочет. Господь называет начальника синагоги лицемером, и этот порок лицемерия наверное один из самых страшных среди нас, сегодняшних людей. Почему? Потому что под маской добропорядочности, благочестия может скрываться глубочайшее духовное уродство. Человеку кажется, что он ходит прямо, уверенно, но душа его настолько согнута, скручена, обезображена, что не видит вокруг себя никого и нечего: только букву закона, букву Устава, только холодный свод запрещающих правил. "Есть шесть дней, в которые должно делать – в те приходите исцеляться, а не в день субботний".

Но у любви нет выходных дней. Милость и сострадание рождаются в душе вне всякой календарной сетки. И нам, верующим, церковным людям, нужно очень беречься, чтобы не заразиться этой смертоносной бациллой лицемерия и фарисейства, которая похлеще всякого вируса птичьего гриппа. Эта опасность всегда существует для нас. Если мы почувствуем себя что­то познавшими в духовной жизни, отличающимися от других людей, смотрящими на других свысока, то горе нам, книжникам и фарисеям и лицемерам, как говорит Господь!

В глубине человеческих отношений всегда должна быть любовь, сострадание к человеку, желание понять его, порой сквозь уродства. Через сгорбленность рассмотреть и почувствовать красоту его души. И мы не всегда справляемся с этой тяжелой духовной задачей. Для нас бывает проще и интереснее наблюдать внешнее "омовение чаш, кружек, котлов и скамеек", чем очищать свое сердце от злобы, от ревности, от зависти, от осуждения, от ненависти и злопамятства. Мы можем, например, тщательно исследовать состав какого­нибудь купленного продукта, чтобы случайно не оскоромиться и через минуту так оскорбить человека, так его унизить, что он отойдет от нас с глубокой сердечной раной, может быть навсегда. И сколько времени понадобится, чтобы заживить эту сердечную рану в его сердце и в твоем собственном.

Мы должны не забывать, что живем сейчас в мире, который катастрофически быстро теряет любовь, доброту, сочувствие, милость, понимание. Эгоизм, самость и гордыня – вот девиз, написанный на знамени, которое высокомерно несет этот падший мир. Развлечение, удовольствие, богатство – это те цели, ради которых человек забывает о совести, о вечности, о правде. Христианство – это единственная в мире система ценностей, в которой нищета стоит на первом месте. "Блаженны нищие духом, ибо тех есть Царство Небесное", сказал и показал нам наш Господь.

Благодаря только этому смирению, этой нищете духа, которые, несомненно, были у больной, скорченной женщины, Господь призрел на нее и исцелил ее, ибо «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит». Страдание кончается тогда, когда человек до конца принимает их. И если бы, по временам, милосердный Господь не укладывал бы каждого из нас на лопатки, мы бы никогда не смогли научиться хоть иногда смотреть на Небо.

Прп. Силуан Афонский дал прекрасный образ смирения. "Душа смиренного как море, брось в море камень, он на минуту слегка возмутит его поверхность, а затем утонет в глубине его, не оставив в этом море даже маленького следа". Господь не хочет, не желает вогнать человека в лицемерный, рабский стиль жизни: "Человек для субботы". Человек для Бога, для любви, для вечности, для радости жизни с Богом. И если внешнее соблюдение поста, как сказал святитель Игнатий Кавказский, для нас оказывается более важным, чем тот плод, который этот пост должен принести, то это значит, что какая­то ошибка вкралась в наше сердце. И если люди, которые впервые сталкиваются с Православием, впервые приходят в храм, не видят, не ощущают в нас любви, а видят только знатоков того кто, где и когда должен стоять, и во что должен быть одет, если они видят нас только "исполнителями субботы", то это значит, что мы еще не ученики Христа. Это значит, что мы только ученики начальника синагоги и сами в три погибели согнуты своим лицемерием, своей надменностью, своей мнимой праведностью и фарисейством.

А если душа наша уподобится в своем смирении душе больной, согбенной женщины, терпеливо и с благодарностью отдавшую всю себя в волю Божию и готовую терпеть до последнего своего издыхания, если наша с вали болящая и согбенная душа будет искать исцеление не где­то на стороне, а будет искать его в лоне православного храма, в Таинствах нашей святой Церкви, если прибегнет к покаянию, как к самому действенному лекарству, если Евангелие станет смыслом и центром нашей с вами жизни, то Сам Христос возложит на нашу душу и тело Свои божественные руки. И когда­нибудь, глядя на наше смирение, Он тихо скажет нашей душе: "Радуйся, душе! Освобождаешься ты от недуга своего". Аминь.

архимандрит Мелхиседек