Сегодняшнее Евангелие на первой подготовительной неделе Великого поста повествует нам об одном событии, когда в храм Божий вошли два человека - фарисей и мытарь и вошли за одним, чтоб получить милость от Бога, получить его благословение, и наконец, получить прощение своих грехов.

И фарисей молился в себе так: Господи, благодарю тебя, что я не якоже прочий человеки грешники, прелюбодеи или как сей мытарь, - показывая на человека, который стоял рядом с ним. Называя его в этом ряду, фарисей подвел весь итог его жизни, потому что мытари в те времена в еврейском народе считались людьми последними, так как они жили неправедно, грабили, обманывали, и были, как правило, корыстолюбивы, лицемерны и злобны, фарисей называет его одним именем, говоря: как сей мытарь, т.е., как этот последний человек, А мытарь, стоя в храме, как нам повествует Святое Евангелие, - не смел даже воззреть на небо, но глядя в землю, бил себя в грудь и говорил только: «Боже, милостив буди мне грешному!» И далее Евангелие говорит нам о том, что он ушел домой оправданным, а фарисей - осужденным. Ибо всякий, возвышающий себя смирится, - как говорит нам Господь, - а унижающий себя, - возвышен будет.

Вот это всем нам - великое назидание и вразумление перед началом святого Великого поста, чтобы каждый из нас сегодня уже положил начало покаянию, начало очищению своей души, чтобы мы посмотрели на себя, кто мы: мытари или фарисеи. Фарисеи ли мы и имеем те добрые дела, которые имел фарисей на самом деле, как говорится в Священном Писании: пощусь 2 раза в неделю, субботу соблюдаю, даю десятину, т.е., все казалось бы делая по закону, и на самом деле по праведности законно он был не из последних людей, и вот как говорит Епископ Игнатии Брянчанинов: подражаем ли мы праведности Фарисея, который старался об исполнении заповедей Закона, но не имел одного - не имел смирения, покаяния и наоборот: да не будем подражать грехам и беззакониям мытаря, который пришел в такое состояние, что не смел даже возвести глаза на небо, и не будем прикрываться тем, что мы если будем грешить и иметь покаяние то Господь нам многие грехи простит и если мы в такое состояние приходим сознательно, значит прощения мы иметь не будем в своей жизни, потому что грех произвольный, в надежде на покаянием святые отцы назвали хулой на Духа Святаго, т.е., сознательный грех в надежде на покаяние и милосердие Божие. Но будем подражать в своей жизни мытарю в покаянии : Боже, милостив буди мне, грешному.

Вспомним те первые моменты, когда мы переступили порог храма, когда мы обратились к Богу и пришли в церковь Божию как смиренно, как кротко, как не обращая внимания друг на друга, на то, кто как молится, кто что делает, - мы входили в храм Божий и только смиренно молились: Господи, помилуй, Господи, прости. Но наступил какой-то период времени, когда вроде бы от прежних больших грехов мы отстали, вроде бы чему-то научились в храме Божием, вроде бы и в храм-то часто ходим, и причащаемся, и исповедаемся по возможности и уже у нас внутренне растет некий человек, который именуется фарисей, а мытарь, который у нас был велик в тот момент, когда мы только пришли в храм Господень, он у нас становится все меньше и меньше. И как сказал один из старцев, ныне живущих, -что сейчас люди в храм Божий не входят, а в храм Божий вваливаются, вваливаются как свои, как завсегдатаи, как люди, которые рассчитывают на то, что они что-то из себя в духовном плане представляют, забывая о том, что Сам Господь сказал: дом Мой - домом молитвы наречется, а вы сотворили его вертепом разбойников; и на самом деле храм Божий часто бывает вертепом разбойников, когда мы сами в этих разбойников превращаемся, когда у нас нет в душе ни покаяния, ни осуждения себя, мы только замечаем поступки и грехи других людей, тем самым восхищая на себя суд Божий. А как сказал один мудрый человек: когда мы видим поступки других людей, то мы думаем о побуждении, о том, что заставило их поступать так или иначе не по той правде, которая их вынудила поступить так или иначе, а по тому, что находится в нашем собственном сердце, видим, что человек подал какую-то милостыню, а мы думаем, что он подал ее ради того, чтобы ему было хорошо, видим какой-то другой поступок и говорим: а он не то имел совсем ввиду, и о других людях судим сами по себе, что в нашем сердце.

А мы должны уподобляться святым отцам. Авва Дорофей нам привел величайший пример, как мы должны поступать, видя тот или иной грех в нашем брате или сестре. Он рассказывает такой случай, Однажды пришел брат в келию к другому брату и увидел у него такой беспорядок, такую неряшливую обстановку, грязь и говорит: "Этот брат так занят духовной жизнью, так занят молитвой, так много думает о небесном, что ему даже некогда подумать о земном". А потом входит в другую келию, в которой, казалось бы, образцовый порядок, чистота, некоторая даже изысканность, можно бы осудить, а он смотрит и говорит: "Как чисто и красиво в келий этого брата, так чиста и красива его душа". Так вот бы и мы: что бы в жизни не увидели друг у друга, надо только назидаться и думать наоборот, что к этому побудило человека; и сказать своей душе, что человек не знал, не хотел, может быть, у него настроение было такое, не спешить выносить тот или иной приговор, потому что вынося приговор брату, мы выносим приговор самим себе. Ведь об этом сказал Господь: прощайте и прощены будете, отпускайте - и отпустится вам. Как однажды авва Пафнутий пришел в один город и увидел двух братьев, злословящих третьего, закрыл глаза и сказал: Боже, милостив буди нам грешным. И увидел Ангела, стоящего рядом с огненным мечом, который сказал ему: всякий, злословящий брата своего, погибает от этого меча, но ты поступил иначе, авва Пафнутий, за это имя твое вписано в книге жизни. За что вписано? За то, что не осудил.

А как часто мы не удерживаем своего языка, который, - как сказал нам апостол Иаков,- прикраса неправды, он бывает воспаляем от геены и что никто из людей не может укротить этого члена, который портит всю нашу с вами жизнь.

Как повествуется в житии преподобного Венедикта о двух неких девственницах, которые дали обет Богу всю жизнь проводить в чистоте, в богоугождении, молитве и добрых делах. И действительно, их внешняя жизнь была праведна и свята, но только одного не было у них: они не могли обуздать и удержать свой язык, потому что когда сходились вместе, только одно было предметом их речей, обсуждений и их дел: пересуды, ложь, клевета друг на друга и прочих людей; и когда умирали они, то люди не зная о том, что делается внутри их сердец, и потому что никто не знает, что в душе у человека, кроме самого человека и кроме Бога, который видит каждого из нас, наши мысли и дела, и слова, и даже движения сердечные. А люди видят только внешнее и судят только о внешнем, не разумея что творится внутри каждого человека. Так вот, - не зная, похоронили их в храме Божием, как добродетельных людей, а затем каждый раз, когда преподобный Венедикт совершал Божественную литургию, и когда диакон возглашал: Оглашеннии изыдите; то было открыто тем людям, которые присутствовали в храме Божием, духовным людям нему самому, что они выходят из своих гробов и выходят из храма, т.е., души их выходят. Тогда восплакали люди и поняли, что не все у тех праведников в жизни было благополучно, и тогда начали молиться о них с постом, принося бескровную жертву во время литургии о прощении их грехов, и когда совершили молитву с постом и покаянием, тогда уже больше, когда диакон возглашал: Оглашении изыдите, не выходили души их из храма Божия, и было открыто всем людям в назидание, что можно иметь по внешности праведную жизнь, а язык свой не сдерживать, - и мы тогда наследуем не благословение, а гнев Божий.

И вот нам всем надо это помнить и следите за своим языком, особенно следить христианкам, потому что, как сказал один мудрый человек, если ты увидишь двух женщин-христианок, беседующих между собой, то будь уверен, что по большей части, они заняты осуждением, пересудами и «перемалыванием чужих костей». Потому что не помнят они назиданий святых отцов, которые видя грех брата, говорили, что не будем о нем судить, потому что нет смысла выходить из собственного дома, в котором мертвец и идти оплакивать чужого мертвеца; т.е., святые отцы свою душу считали мертвецом и думали, что не хватит и всей жизни, чтоб оплакивать свой грех. А мы думаем иногда, что вот мы сделали немного духовного в своей жизни и уже нам нет нужды в покаянии.

Иоанн Лествичник говорит всем нам в назидание, что Господь на Страшном Суде не спросит у нас о том, что мы не творили великих чудес, о том, что мы не спали на голой земле, о том, что мы не постились по целой неделе, но спросит у всех нас о том, что мы не плакали о себе постоянно, не считали себя великими грешниками и не оплакивали свои грехи. Вот за это каждый из нас на Страшном Суде даст ответ. Потому что великого мы не сделали в своей жизни, мы не сделали больше того, что нам сказал об этом Господь: никогда о себе ничего большого не думайте, потому что, если вы сотворите все повеленное вам, скажите, что мы рабы неключимии, потому что сделали то, что должны были сделать. И поэтому все надо делать всегда скромно, всегда со смирением, с осуждением себя, беря пример у святых отцов. Когда умирал авва Арсений, творивший чудеса, обступили братия и говорят ему: Авва, боишься ли ты Бога, боишься ли ты умирать? Да, - говорит он, - я боюсь Бога и боюсь умирать. Тебе ли, авва, бояться, творившему чудеса и исцелявшему больных и воскрешавшему мертвых? Он отвечает: Братья мои, поверьте, я не знаю, положил ли я начало покаянию... Когда епископ Феофил Александрийский пришел в Нитритскую гору, которая находилась в Египте, и была славна святыми подвижниками и мужами египетскими, которые были как ангелы перед лицом Божиим, живя в этой безлюдней пустыне. И вот, подходит он к одному авве, начальнику монахов и спрашивает: Авва святый, ты уже больше ЗО-ти лет в этой глухой пустыне, что ты нашел на этом духовном монашеском делании? Он подумал и сказал: Я нашел, что если человек не будет идти путем самоукорения, то он не достигнет до врат Царствия Небесного. Вот что нам говорят святые отцы.

И сегодняшний день для нас, - день назидания и вразумления, потому что мы и дел фарисея не имеем и мытарева покаяния не стяжали. И поэтому нам остается только одно: Боже, милостив буди нам, грешным. А у нас в жизни готово всегда одно осуждение, мы всегда готовы на пересуды, на клевету, в любой момент... И вот этого надо бежать как геены, как огня, потому что мы все приближаемся к священным дням великого поста, когда постоянно будут провозглашаться здесь молитвы: Боже, милостив буди мне, грешному; и Господи, помилуй. Но мы и сами в своей жизни должны миловать, чтобы наследовать благословение и прощение от Бога. Потому что, другого пути нет. Добрых дел нет, праведной святой жизни нет, тогда хотя бы не судить в своей жизни никого и ни за что.

Однажды умирал один инок, о котором было известно, что он вел жизнь рассеянную, не очень внимательную, не особо постился, святым отцам в добродетелях не подражал и вдруг на смертном одре обступают его братия и спрашивают: Ну как, каково тебе? И видят лицо его светлым и радостным и ничего не могут понять, почему, ведь, казалось, он был явный грешник, а вот так легко и светло умирает. И увидели ангела, стоящего рядом с ним, который сказал им: Хоть он и вел нерадивую и ленивую жизнь, но зато у него одно есть: он в своей жизни никого никогда и ни за что не осуждал, и за это Господь помиловал его, потому что Сам Он сказал: Каким судом судите, таким судят потом и вас, И вот дай Бог, чтобы в эти святые дни, дни перед Великим постом нам всем это воскресное Евангелие о мытаре и фарисее послужило бы в назидание, и чтобы мы все из этого Евангельского повествования вынесли для себя и для всей своей жизни, урок подражая добрым делам фарисея и покаяний мытаря, и никого в своей жизни не судили бы, кроме самих себя, шли путем самоукорения, шли путем отцев наших, чтобы наследовать жизнь вечную и жизнь со святыми во веки веков. Аминь.

архимандрит Мелхиседек