Доклад настоятеля московского подворья Введенской Оптиной пустыни архимандрита Мелхиседека (Артюхина) на международной научной конференции «Русь – Святая гора Афон: тысяча лет духовного и культурного единства» в рамках юбилейных торжеств, приуроченных к празднованию 1000-летия присутствия русских монахов на Святой горе Афон (Москва, 21–24 сентября 2016 года)

Ваши Высокопреосвященства и Преосвященства, всечестные отцы, досточтимые матушки, дорогие братья и сестры!

Монашество возникло в Церкви как естественное выражение ее жизни. Прообразом монашеской общины были Господь и Его ученики. В монашестве отражается, в первую очередь, внутренняя жизнь Церкви: молитва, аскеза, борьба со страстями, стяжание добродетелей, покаяние, которые являются основными составляющими духовной жизни. Апостол Павел, обращаясь к христианам, говорит: «я от Самого Господа принял то, что и вам передал» (1 Кор. 11:23). «Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом, или посланием нашим» (2 Фес. 2:15).

Святая Гора Афон занимает исключительное место в Православном мире. Афон, избранный Самой Пресвятой Богородицей в удел, место Своего особого попечения, уже с VII века становится крупнейшим духовным светочем Православия.

Святая Гора Афон — древнейший центр исихазма в течение многих столетий, главный очаг этой традиции, где хранится с великим тщанием и передается с великой точностью «умное делание» исихастской практики духовного восхождения. Эти традиции перешли на Русь с Афона через творения преподобного Нила Сорского, через учение преподобного Паисия (Величковского), через заволжских и оптинских старцев и отразились в творениях позднейших богословов, как, например, святителя Игнатия (Брянчанинова), святителя Феофана Затворника и других лучших представителей Русской Православной Церкви.

Святая Гора является символом самоотречения, покаяния, самопознания и молитвы. На Святой горе Афон было положено начало русскому монашеству. С Афона пришли первые монахи на Святую Русь. Со Святой горы Афон было воспринято исихастское влияние и традиции аскетического делания в XIV веке, и сейчас, в начале XXI века, Афон оказывает огромное влияние на духовную жизнь русского монашества.

К XI веку русские уже имели на Афоне свой монастырь под именем «Богородицы Ксилургу» с храмом Успения Богоматери. Об авторитете Афона на Руси как образца иноческой жизни с домонгольского времени свидетельствует периодическое возникновение на русской земле обителей, именуемых «святогорскими». Примером такой обители был монастырь «Святая Гора» близ Владимира-Волынского, возникший в XI веке.

По святогорской традиции были образованы Бахчисарайский Успенский скит «Панагия», Свято-Александро-Афонская Зеленчукская пустынь, Гнилецкий монастырь, Крыпецкий Иоанно-Богословский монастырь, Новоафонский монастырь в Абхазии и многие другие [1].

Именно от Афона принял Киево-Печерский монастырь традицию подвижничества, которую впоследствии распространил по территории Древней Руси. Насельники этой Печерской обители внесли важнейший вклад не только в становление Православия на Руси, но и в развитие древнерусской литературы, изобразительного искусства, архитектуры, становление исторической мысли [2].

На Святой Горе подвизались будущие основатели и настоятели многих русских общежительных монастырей: преподобный Сергий Нуромский, Иларион, игумен новгородского Лисицкого монастыря, Дионисий Царьградский, архимандрит Спасо-Каменного монастыря, Досифей, архимандрит нижегородского Печерского монастыря, преподобный Арсений Коневский, преподобный Савва Тверской и многие другие [3].

Особое место занимают обители, основанные теми русскими иноками, которые в течение некоторого времени сами подвизались на Святом Афоне. Восприняв духовную культуру и традицию святогорцев, они переносили ее на родную землю: Свято-Успенская Киево-Печерская лавра, Святоезерская Преображенская пустынь, Коневский монастырь. Наиболее значительным в этом ряду является первый русский скит, устроенный по образу афонских скитов и по уставу афонского пустынножития, строившийся как второй Афон в России — Нило-Сорская пустынь, расположенная неподалеку от Кирилло-Белозерского монастыря [4].

Следующую группу составляют обители, духовно связанные с Афоном святогорским уставом, принятым за образец: Свято-Успенская Флорищева пустынь, основанная в начале XVII века, и отстроенная святителем Суздальским Иларионом, Введенская Оптина Пустынь.

Особое же место в этом ряду занимает Троице-Сергиева Лавра, духовный оазис Русской земли. Лавра была образцовым монастырем и духовной школой, получившей начало от преподобного Сергия Радонежского и принесшей плоды созерцательного подвига на Руси. В житии преподобного Сергия Радонежского существуют сведения о его личной переписке с святогорцем Патриархом Константинопольским Филофеем. После смерти своего учителя — святителя Григория Паламы патриарх Филофей стал руководителем монашеского возрождения, затронувшего в этот период весь православный мир. «Преподобный Сергий хорошо знал о духовных подвигах современных ему афонских монахов из рассказов митрополита Московского Алексия, который в свою очередь соприкоснулся с исихастами из круга патриарха Филофея и познакомился с самим патриархом в Константинополе», — пишет И. М. Концевич в своей диссертации «Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси».

Если просмотреть подробно жизнеописания и творения, оставленные нам как афонскими, так и русскими подвижниками, можно заметить, что отличительными признаками внутренней жизни монахов-исихастов были старческое духовное руководство и передача опыта от старца к ученикам, откровение помыслов, частое причащение Святых Таин, дух любви, взаимного послушания и смирения в братии, любовь к чтению и изучению Священного Писания и святоотеческих творений, христианская проповедь через распространение слова Божия, переводческая и литературная деятельность.

Афонские аскетические традиции носят прежде всего исихастский характер, в основе которого лежит непрестанная молитва и трезвение. Исихастское делание направлено на активное внутреннее изменение, на созидательную деятельность в соответствии с целью христианской жизни, оно воплощает в себе стремление к духовному преображению и обожению. Цель исихазма состоит в очищении ума и сердца от страстей, стяжание Святого Духа.

Послушание и пребывание в молитве — основа традиции монашеской жизни Афона. При этом важным ее элементом является традиция ночного богослужения, как следование опыту святых отцов. Так преподобный Иоанн Лествичник говорит: «Бдение есть погашение плотских разжжений, избавление от сновидений, исполнение очей слезами, умягчение сердца, хранение помыслов... укрощение злых духов, обуздание языка, прогнание мечтаний» (Лествица, 20:5). По общему мнению святых отцов, для монаха предпочтительнее совершать молитву ночью, потому что ночь — это время сугубого благодатного предстояния перед Богом. Эту традицию более всего восприняли русские подвижники, потому что, как говорил преподобный Исаак Сирин: «Всякая молитва, которую совершаем ночью, да будет в очах твоих досточестнее всех дневных деяний».

Посещавших Святую Гору иноков в первую очередь интересовали монастырские уставы и практика внутреннего молитвенного делания. Посетивший в конце XIV века Святую Гору архимандрит нижегородского Печерского монастыря Досифей описал келейное правило афонских монахов. Он сообщил, что святогорцы, которые отдельно живут в келлиях, каждый день прочитывают половину Псалтири и по 1200 Иисусовых молитв. Уже в XV веке в русских монастырях было распространено афонское молитвенное правило, описанное Досифеем. В конце XV–XVI веках общей тенденцией келейного молитвенного правила стало стремление к «умному деланию» не только скитских, но и общежительных монахов [5].

Святитель Игнатий (Брянчанинов) пишет: «Правило! Какое точное название, заимствованное из самого действия, производимого на человека молитвами, называемыми правилом! Молитвенное правило направляет правильно и свято душу, научает ее поклоняться Богу Духом и Истиною (Ин. 4:23), между тем как душа, будучи предоставлена самой себе, не могла бы идти правильно путем молитвы. Молитвенные правила удерживают молящегося в спасительном расположении смирения и покаяния, научая его непрестанному самоосуждению, питая его умилением, укрепляя надеждою на всеблагого и всемилосердного Бога, увеселяя миром Христовым, любовью к Богу и ближним». Он говорил, что «падение монаха начинается с оставления им молитвенного правила». И лаврский духовник архимандрит Кирилл (Павлов) говорил нам: «Умри, а правило исполни».

В XVIII веке преподобный Паисий (Величковский), подвизавшийся на Святой Горе, возродил в России афонскую традицию старческого окормления, которая на протяжении всего XIX века и позднее приносила свои благодатные плоды в Глинской и Оптиной пустынях и других монастырях Русской Церкви. «Каждый, — пишет он,- должен иметь кого-то опытного в духовном руководстве, кому бы он полностью предавал свою волю и повиновался как Самому Господу». Его писания и дух его устава вместе с учреждением старчества весьма способствовали оживлению и возрождению русского монашества, что дало нам впоследствии небывалый расцвет старчества в Оптиной пустыни — на протяжении почти ста лет, в Валаамской обители, в Глинской пустыни.

Изучая труды, посвященные истории исихазма, а также житийную литературу подвижников-исихастов XIV столетия, современных афонских подвижников исихазма, нетрудно заметить, что всё в исихазме, начиная с умной молитвы и молитвы вообще, выстраивается на принципе послушания старцу, соработничестве духовного отца со своими учениками, со своими послушниками, доколе не изобразится в них Христос (см.: Гал. 4:19). Преподобный Амвросий Оптинский характеризовал старчество как особый духовный союз, который состоит в искреннем духовном отношении и послушании духовных детей своему духовному отцу или старцу. Старец и его чада есть, по существу, единая семья о Господе. Оптинские старцы говорили: «Блаженна та обитель, где есть старец, на нее привлекается особая благодать Божия...».

На Святой Горе особое понимание старчества. Старец — это носитель духовной традиции. В этом смысле старчество известно и в России, например, по Оптиной пустыни, где до революции тоже сохранялось это многолетнее преемство духовной традиции, продолжавшееся из поколения в поколение. Главной же чертой русского старчества как иноческо-аскетической духовной традиции явился синтез, казалось бы, несоединимого: уединенного подвижничества и самоотреченного служения народу.

С Афона были принесены первые уставы и святоотеческие и богослужебные книги. На Афоне действовали книгописные мастерские (скриптории). Известны имена русских книгописцев, трудившихся в XIV–XV веках на Афоне над перепиской книг для Руси (прежде всего аскетического содержания): Авраамий Русин и Афанасий Русин, инок Евсевий, старец Митрофан, Варсонофий и Мартин [6].

Преподобным Паисием (Величковским) с Афона был принесен в Россию сборник творений отцов Церкви, посвященный аскетическому любомудрию и практике христианского подвижничества, именуемый «Добротолюбие», составленный святителем Макарием Коринфским и преподобным Никодимом Святогорцем. Преподобный Паисий перевел «Добротолюбие» на славянский язык. В 1793 году сборник был напечатан в Московской Синодальной типографии под непосредственным присмотром митрополита Московского Платона (Левшина). В 1822 и 1832 годах стараниями святителя Филарета Московского «Добротолюбие» выдержало 2-е и 3-е издания, а в 80-х годах XIX века было переведено на русский язык и издано святителем Феофаном Затворником. Эта книга стала настольной для монашествующих, подвизающихся в русских монастырях.

Традицию распространения святоотеческого наследия активно приняла и развила в ΧΙΧ веке Введенская Оптина Пустынь, ставшая мощным духовным книгоиздательским центром. Просветительная деятельность Оптиной Пустыни была значительна. В XIX веке ею выпущено свыше 125-ти изданий в количестве 225000 экземпляров. Библиотека, собранная архимандритом Моисеем, состояла из 5 000 книг [7].

С Афона в русские монастыри были перенесены традиции соблюдения поста и частого причащения Святых Христовых Таинств. И, читая «Добротолюбие», мы встречаем такую фразу святого Апполоса: «Монахи должны, если могут, приобщаться каждодневно Святых Таин, потому что кто удаляется от Святых Таин, тот удаляется от Бога, а кто постоянно приобщается, тот всегда принимает в себя Спасителя...».

Монашество развивалось и развивается в двух векторах: историческом и духовном. Историческое меняется во времени, когда периоды относительного спокойствия и благоденствия сменяются временами преследований и гонений. Духовная же суть монашества остается неизменной в веках. Исторический опыт свидетельствует о том, что можно разрушить и уничтожить монастыри, упразднить монашество как институт. Уничтожить же дух монашества — традицию аскетической жизни — невозможно, ибо он имеет свое основание не во временном, но в вечном. Монашеская традиция ни на миг не прекратила своего существования, и во времени обогатилась новым историческим опытом.

Верность монашеским традициям — это не сохранение пепла, а раздувание огня и дай Бог, чтобы этот огонь разгорелся в пламя благодатной монашеской жизни, просвещая и согревая мир и души, ищущие спасения. Ибо, как сказал архиепископ Херсонский Иннокентий, «Афон горит, как немеркнущая всемирная лампада перед Богом, и благоухает вековечно, как негасимое всемирное кадило... Святой Афон есть теплица, есть питомник, есть рассадник подвижничества всякого рода даже до сего дня».

-------------

[1] Валаамский Спасо-Преображенский монастырь со всеми его скитами, рассеянными по Валаамскому архипелагу. Основателями монашеской жизни на Валааме считают преподобных Сергия и Германа, греческих священноиноков, устроивших на острове обитель общежительного типа. Бахчисарайский Успенский скит «Панагия»; в середине XIX века архиепископ Херсонский Иннокентий (Борисов) во время торжественного освящения Успенского скита положил для него устав по чину афонских пустынножителей. «Отныне, в пределах собственного Отечества, среди наших гор, мы будем иметь утешение зреть подобие древнего Афона», — сказал святитель. Греческий митрополит Агафангел преподнес обители крест с надписью: «Прислан от Старого Афона Русскому Афону на благословение в день открытия 1850 года». В 1889 году в ущелье реки Большой Зеленчук на месте бывшей древней аланской митрополии, среди развалин храмов X–XII веков русскими иноками Благовещенской кельи Хиландарского Афонского монастыря была основана Свято-Александро-Афонская Зеленчукская пустынь. На северном склоне Кавказских гор, недалеко от Майкопа, находилась Закубанская Афонская во имя архангела Михаила пустынь, устроенная в 1870–1880-х годах насельником монастыря Кутлумуш на Святой Горе иеромонахом Мартирием (Островым). За основу общежития были приняты некоторые правила афонских монастырей. Гнилецкий монастырь, основанный, по преданию, преподобным Феодосием Печерским в начале XI века, более известен как Глушенский Богородицкий пещерный скит в урочище «Церковщина» близ села Лесники при Киево-Братском монастыре, где были найдены характерные афонские усыпальницы и вещи афонского образца. Древняя бессарабская Киприановская Успенская обитель («Кэприана») Кишиневского уезда (XV–XVI век) находилась с XVII века в зависимости от Афонского Зографского монастыря. Заслуживает также внимания Крыпецкий Иоанно-Богословский монастырь, основанный во второй половине XV века близ Пскова афонским монахом, преподобным Саввой, учеником преподобного Ефросина. Преподобный Савва был родом из Сербии. После падения Константинополя в 1453 году он покинул Афонскую Гору с Евангелием на сербском языке и образом святого апостола Иоанна Богослова и обосновался в России.

[2] Преподобный Антоний Печерский, по некоторым сведениям, дважды подвизался на Афоне. «Повесть временных лет» говорит, что игумен монастыря на Святой Горе, по внушению от Бога последний раз отправлял его в Россию с пророчеством, что от него явится на Руси много черноризцев. «Иди в Русь опять, и буди благословление от Святой Горы, яко от тебе мнози черньци быти имут».

[3] Сергий Нуромский († 1412); Иларион, игумен новгородского Лисицкого монастыря (вернулся на Русь не позднее 1397 года); Дионисий Царьградский, архимандрит Спасо-Каменного монастыря (в 1418–1425 годах архиепископ Ростовский); Досифей, архимандрит нижегородского Печерского монастыря; преподобный Арсений Коневский († 1447). Около пяти лет прожил на Святой Горе преподобный Савва Тверской (Бороздин; † 1467), игумен тверского Саввина монастыря в честь Сретения Господня, о чем сообщает в своей «Духовной грамоте» преподобный Иосиф Волоцкий. С афонской традицией был тесно связан и святитель Киприан, митрополит Киевский и всея Руси. В 1420 году Зoсима, инок Троице-Сергиева монастыря, совершил путешествие на Афон и составил список двадцати афонских монастырей. Со Святой Горы монахи привозили книги, до той поры неизвестные на Руси; лисицкий игумен Иларион привез Тактикон Никона Черногорца, преподобный Савва Тверской — Иерусалимский устав и Правила иноческой жизни, которые нашли применение в Русской земле как в основанном им в 1397 году Вышерском монастыре, так и при составлении Кормчей книги иноком-князем Вассианом Патрикеевым, архимандрит Досифей — Устав Святой Горы и Чин пения двенадцати псалмов.

[4] Любимое местопребывание афонского воспитанника, святителя Киприана, митрополита Киевского и всея Руси — Святоезерская Преображенская пустынь близ города Гороховца (XIV век). Затем — Коневский Рождество-Богородичный монастырь на острове Коневец Ладожского озера, основанный в 1393 году преподобным Арсением Коневским после трехлетнего пребывания на Афоне. Наконец, Сергиев Нуромский Преображенский монастырь, основанный в XIV веке афонским монахом, учеником преподобного Сергия Радонежского, преподобным Сергием, по благословению своего духовного отца. В 1397 году был основан в память о торжественной встрече войска Тверского, возвращавшегося из похода, Кашинский Сретенский монастырь, устроитель которого, Савва, принес с Афона устав монастыря. Преподобный Нил Сорский (1433–1508), принял постриг в Кирилло-Белозерском монастыре. Вместе со своим учеником, преподобным Иннокентием Комельским, он долго пробыл на Афоне. Особенно его привлекло уединенное пустынножитие афонских келиотов. Он рассуждал, что общежитие связано со многими попечениями о внешнем, одинокий подвиг отшельничества слишком опасен и требует особого мужества и духовной высоты, а скитская жизнь, от двух до двенадцати иноков, — это средний, царский, путь жития «братии вкупе». Именно его и выбрал преподобный Нил за образец: в скиту насельники в основном занимались умным деланием и лишь в малой мере — попечениями о необходимых потребностях.

[5] Например, иноки Кириллова Белозерского и Волоколамского монастырей, постоянно «держали молитву Иисусову», как и афонские старцы. Инок должен был в день прочитать 100 молитв Богородице и 1900 Иисусовых молитв.

[6] Центрами переводческой деятельности являлись, прежде всего, афонские монастыри Хиландар и Великая Лавра. Около 1360 года Евфимий Тырновский перевел «Диатаксис Божественной литургии» патриарха Филофея, в результате чего возникла новая редакция славянского Служебника, быстро распространившаяся в славянских странах. В начале XV века переводы Иерусалимского устава, а также гимнографические книги и Служебник в болгарской редакции стали широко известны на Руси. Афонская практика того времени была взята за основу богослужения. Авраамий Русин, переписал в 1432 году сборник житий, принесенный в 1437 году в Тверской Саввин монастырь, Афанасий Русин, который, возможно, вложил в Лавру прп. Афанасия плащаницу русской работы, датируемую ранним XV веком. В 20-х годах XV века в Ватопеде и в монастыре Св. Павла переписывал книги и заказывал переводы (сербу Иакову Доброписцу) русский инок Евсевий-Ефрем, которому помогал старец Митрофан. Скорее всего, также на Афоне в 1417 или 1418 г. русскими иноками Варсонофием и Мартином был переписан большой сборник, включающий в себя Азбучно-Иерусалимский патерик. В XVIII веке преподобный Паисий Величковский, основатель Ильинского скита на Святой Горе, покинув стены Киевской духовной семинарии, пришел на Афон в поисках духовного руководства и спасения. В святогорском уединении он обрел источник спасительного наставления — писания отцов-подвижников, запечатлевших опыт богообщения. Последующую свою жизнь старец Паисий во многом посвятил собиранию этих произведений и духовно точному переводу их на славянский язык, проложив путь к созданию антологии святоотеческой аскетики, получившей название «Добротолюбие».

[7] Книги, вышедшие с 1847 до 1860 год.

1. Житие и писание Молдавскаго старца Паисия Величковскаго.

2. Четыре огласительных слов к монахине.

3. Преподобнаго отца нашего Нила Сорскаго, предание ученикам своим о жительстве скитском.

4. Восторгнутые класы в пищу души.

5. Преподобных отцов Варсонофия Великаго и Иоанна руководство к духовной жизни, в ответ на вопрошание учеников (по-славянски).

6. Преподобнаго отца нашего Симеона Новаго Богослова, игумена, слова весьма полезныя (12 слов).

7. Оглашение преподобнаго Феодора Студита.

8. Преподобнаго отца нашего Максима Исповедника толкование на молитву «Отче наш» и его же слово постническое по вопросу и ответу.

9. Книга преп. отцов Варсонофия и Иоанна Руководство к духовной жизни (в русском переводе).

10. Преп. отца нашего аввы Фалассия Главы о любви, воздержании и духовной жизни.

11. Преподобнаго отца нашего аввы Дорофея Душеполезныя поучения и послания.

12. Житие преподобнаго отца нашего Симеона Новаго Богослова.

13. Преподобнаго и богоносного отца нашего Марка подвижника Нравственно-подвижнические слова.

14. Преп. отца нашего Орсисия, аввы Тавенисиотскаго, учение об устроении монашеского жительства.

15. Преподобнаго отца нашего аввы Исаии, отшельника египетского, духовно-нравственные слова.

Использованная литература

1. Концевич И. М. Стяжание Духа Святаго в путях Древней Руси. М.: Институт русской цивилизации, 2009.

2. Преподобный Иоанн Лествичник. Лествица или Скрижали духовные. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Lestvichnik/lestvitsa-ili-skrizhali-dukhovnye/25

3. Преподобный Исаак Сирин. Слова подвижнические. Слово 40. О молитве, поклонах, слезах, чтении, молчании и псалмопении. [Электронный ресурс]. Режим доступа azbyka.ru/otechnik/Isaak_Sirin/slova-podvizhnicheskie/40

4. Святитель Игнатий (Брянчанинов). Приношение современному монашеству. Часть 2. Электронный источник: http://azbyka.ru/otechnik/Ignatij_Brjanchaninov/prinoshenie-sovremennomu-monashestvu/2

5. Четвериков С., прот. Молдавский старец Паисий Величковский. Его жизнь, учение и влияние на православное монашество. Изд. Свято-Елисаветинского монастыря, 2006.

6. Оптинский патерик / сост. мон. Иулиания (Самсонова). Саратов, 2006.

7. Добротолюбие. Т. 1–5. СПб., 1895–1913.

8. Архиепископ Херсонский Иннокентий (Борисов). Что такое Святой Афон для православной России. Одесса, 1887.

9. Святые Отцы о молитве и трезвении. Правило веры. М., 2014.

10. Акты исторические, собранные и изданные Археографической комиссией. СПб., 1841. Т. I. 1334—1598 гг.

11. Жития святых святителя Димитрия Ростовского. В 12 т. М.: Ставрос, 2004.

12. Мешалкин В. В. Влияние Святой Горы Афон на монашеские традиции Восточной Европы. — М.: Сретенский монастырь, 2009.

13. Чинякова Г. Афон и Россия. Монастыри — образы Святой Горы на Русской земле. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.voskres.ru/obiteli/cyinyakova.htm)

14. Концевич И. М. Оптина пустынь и ее время. Спб, 2005.

15. Православная энциклопедия под редакцией Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла. Афон. [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.pravenc.ru/text/77102.html

16. Иванов А. Значение Афона в духовной жизни православного мира. Московская Патриархия, 1953.

17. Михайлов Е. Святая Гора Афон. М.: Сибирская Благозвонница, 2009.

18. Смолич И. К. Русское монашество. М., 1999.

19. Повесть временных лет. Памятники литературы Древней Руси. XI — начало XII века. М., 1978.

Монастырский вестник