О родительских субботах знают все – и те, кто бывает в храмах еженедельно и чаще, и те, кто приходит... – ну вот, собственно, на родительские, на Рождество-Крещение-Пасху и на массовые соборования. Люди приходят помянуть своих близких, и они знают, как всё правильно сделать: надо прийти в храм, принести что-нибудь на канон, написать записки, отстоять панихиду...

 В моих словах можно услышать некоторую иронию – но она не относится к самому желанию помолиться о родителях, дедушках-бабушках, а в каких-то семьях – и о слишком рано покинувших своих отцов и матерей детях. Такое желание – естественно и похвально. Но мне хотелось бы предложить несколько более объемный взгляд на эти поминовения.

Прежде всего обратим внимание на то, что суббота сама по себе (как день недели – не только родительские субботы) – посвящена молитве о упокоении преставившихся христиан. Чтобы убедиться в этом, достаточно открыть утреню субботы любого гласа Октоиха. Однако с субботним поминовением усопших неизменно соседствует молитва святым – в первую очередь мученикам, но также и святителям, и пророкам, и преподобным. Случайно ли такое совмещение: молитва всем святым и молитва о упокоении усопших? Думается, что нет.

В нашем нынешнем сознании святые – это особый класс людей: они, во-первых, умерли, а во-вторых, их святость засвидетельстована формальным церковным актом – канонизацией. Однако такое понимание святости – довольно позднее. Если мы обратимся к Новому Завету, то святыми там именуются не «особые» люди, а христиане – просто по факту их принадлежности к Церкви: «А теперь я иду в Иерусалим, – говорит апостол Павел, – чтобы послужить святым, ибо Македония и Ахаия усердствуют некоторым подаянием для бедных между святыми в Иерусалиме» (Рим15:25).

Такое наименование христиан сохраняется и в богослужении. Священник, совершая малый вход на литургии, произносит (к сожалению, почти всегда тихо, про себя): «Благословен вход святых Твоих – всегда, ныне и присно и во веки веков. Аминь». Святых – каких? Николая Чудотворца и Георгия Победоносца? Нет, но просто христиан, верных, которые в древности в этот момент входили в храм. После освящения Даров, перед причащением священнослужителей, священник произносит «Святая святым», т. е. «Святыня [преподается] святым!». А община христиан устами хора смиренно отвечает: «Один свят – один [лишь] Господь Иисус Христос, во славу Бога Отца. Аминь».

Таким образом, между святыми, уже отошедшими в мир иной, и христианами, живущими на этой земле, нет непроходимой границы. Те и другие – члены Церкви; те и другие стали членами Тела Христова, чтобы наследовать Царство. На проскомидии мы поминаем (поминаем!) и Богородицу («В честь и память Преблагословенныя Владичицы нашея Богородицы и Приснодевы Марии, Еяже молитвами приими, Господи, жертву сию в пренебесный Твой жертвенник»), и Предтечу, и прочих святых – но также и тех живых и усопших, о ком молится он сам и прихожане.

Подчеркну еще раз: и мы, хоть и грешные, однако христиане, и наши усопшие, о причтении которых «к лону Авраама, Исаака и Иакова» мы молимся, и те, в святости которых мы уверены, – все мы являемся членами одной Церкви, одного Тела нашего Господа и Спасителя. И потому полноценным и по-настоящему осмысленным поминовение усопших будет лишь тогда, когда мы явим и засвидетельствуем это наше единство, приняв участие в литургии, в таинстве евхаристии – то есть приобщимся Телу и Крови Христовым.

Да, парастас, панихида, заупокойная лития, жертва на храм деньгами и натурой – всё это хорошо и правильно. Но если нет главного – участия в евхаристии – то второстепенное начинает играть не предназначенную для него роль, вытесняя главное таинство Церкви на задворки нашей жизни.

В наших силах это исправить. Постараемся, приходя в храм в родительскую субботу, подготовиться к исповеди, чтобы очистить свою душу от накопившихся грехов. Нет сомнения, что и это принесет утешение нашим усопшим родственникам, ибо, повторю вновь и вновь, все мы члены одного Тела, все мы в каком-то смысле сообщающиеся сосуды. А исповедовавшись, мы, по сложившемуся у нас обычаю, сможем и приступить к причащению Святых Таин – и через это соединиться и со Христом, и с нашими братьями во Христе – как живыми, так и отошедшими в мир иной.