Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

В этот светлый праздничный пасхальный день приветствуем всех вас, дорогие в Господе братья и сестры, этим из глубины веков идущим победоносным, живительным, праздничным, всеосвещающим и всевоскресающим возгласом: Христос воскресе!

В сегодняшних песнопениях мы с вами слышали такие слова: «Христос воскресе из мертвых. Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется: дапразднует же мир, видимый же весь и невидимый, Христос бо воста, веселие вечное!»

Почему веселие вечное, если Христос восстал? А потому веселие вечное, что упраздняется тогда смерть – самый страшный тупик, из которого не знало выхода всё человечество. Даже ветхозаветные праведники не знали надежды жизни вечной. Не было примера, не было случая, не было преодоления смертности, и только Христос первый прошел Небеса, Христос первый разрушил эти законы смерти, потому что Сам являлся Начальником жизни и смерти. Апостол Павел так и говорит: «Первенец Христос, потом Христовы. И как Христос начал жить жизнью, так и вы будете жить жизнью». И Господь сказал: «Я пришел для того, чтобы имели жизнь, и имели с избытком».

Что такое жизнь с избытком? Жить жизнь с милостью Божью – это и есть жизнь с избытком, потому что и животные живут, и грешники живут, и неправедники живут, но это не жизнь, а существование. А жизнь с Богом – это жизнь с избытком, даже тогда, когда, может быть, человек прикован к одру болезни. Кто-то из наших святых сказал: «И если он ничего не имеет, кроме Бога, с Богом он уже имеет всё». Святитель Григорий Богослов однажды сказал: «До Христа не было ничего сильнее смерти и ничего немощнее нас. После Христа нет ничего немощнее смерти и сильнее нас».

Кто-то может сказать: а мы же реально этого не видим. Мы же только видим всегдашнее умирание родных, близких. Может быть, мы когда-нибудь приблизимся, и это точно непреложный факт, приблизимся и к нашему умиранию. Неужели это только одно лишь эмоциональное восприятие веры, одно лишь только некое самовнушение, что да, где-то там когда-то будет жить какая-то душа?

Можно было бы об этом размышлять, и можно было бы об этом спорить, и можно было бы об этом полемизировать, если бы не двухтысячелетняя история нашей Церкви, которая свидетельствует о том, что вера в бессмертие человеческой души, в жизнь будущего века, в воскресение Христа из мертвых является не только нашей верой, но является и нашим непреложным знанием. Ибо мы знаем место погребения Христа в этом мире. Конкретно в Иерусалиме недалеко от Голгофской горы было место погребения Христа. Было место распятия Христа, и победоносный живоносный гроб до сих пор свидетельствует об этом величайшем событии, величайшем чуде, когда изменилась сама история этого мира. И как сегодня Святейший Патриарх в храме Христа Спасителя сказал, что со Христом изменилась не только история этого мира – история этого мира стала метаисторией, то есть духовной историей, которая продолжается и которая простирается в вечность. Ибо каждый человек, родившийся в этот мир и от Бога восприявший бессмертную душу, не только живет в конкретной истории, но его душа переходит в духовную историю, в жизнь будущего века, даже если на его могильном памятнике будут две даты – дата рождения и дата кончины. Но будет ещё одна дата - дата его соединения души и тела, когда будет всеобщее воскресение мертвых, о котором Господь сказал: «Придет тот день и придет тот час, когда мертвые услышат глас Сына Божия, и услышавшие оживут». Этим мы с вами живем. И сегодня мы слышали эти победоносные слова: «Смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало, и играючи поем Виновного, Единого благословенного Бога и препрославленного». Смерти празднуем умерщвление. И если мы сейчас реально не видим своими глазами жизнь души наших родных и близких, не видим этих примеров воскресения человеческого тела, с нас достаточно того откровения, которое открылось нам Христом.

Мы знаем до Христа три воскресения. Воскресение сына вдовы из города Наин. Знаем воскресение двенадцатилетней дочери Иаира. Знаем воскресение четверодневного мертвеца по имени Лазарь, который после своей смерти жил целых семнадцать лет, стал епископом на острове Кипр, епископом Китийским, честная глава которого до сих пор как свидетельство его непреложного воскресения почивает в кипрском городе Ларнака в серебряном сосуде, который я видел своими собственными глазами и на греческом языке прочитал надпись на его серебряном ковчеге: «Лазарь четверодневный, друг Божий». Миллионы людей имели возможность за эту двухтысячелетнюю историю увидеть того, кто свидетельствовал об этом чуде воскресения. А гроб Христов, находящийся в граде Иерусалиме, свидетельствует о Его трехдневном и победоносном воскресении.

Нам достаточно этого откровения, что будет жизнь нашей души и тела. Именно тела. Не просто абстрактной какой-то души, внутри нас – тебя и меня – пребывающей. Нет. Будет воскресение и нашего тела, о котором апостол Павел сказал: «Благословен Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, который моё немощное тело преобразит так, что оно будет соответственно славному телу Его», - то есть Христа. Славному телу Его, которое ело и пило перед своими учениками, которое прошло закрытыми дверями, которое на сороковой день вознеслось на небо. Какое-то иное, узнаваемое, человечное тело Христа: с язвами, как свидетельство страдания и свидетельство милующей любви Бога к человеку. Но не совсем человеческое тело, потому что оно прошло закрытыми дверями, то есть не подчинялось только этим физическим законам земли. Оно будет, наше тело, но какое-то другое. Оно будет сообразно славному телу Его.

Из этого Отцы заключили, что мы воскреснем все в возрасте Иисуса Христа – и старые, и молодые, и младенцы. Там уже не будет ни плача, ни болезни, ни печали, ни воздыхания, ибо смерти празднуем умерщвление, адово разрушение, иного жития вечного начало. И об этом этот праздник – праздник Святой Пасхи. Даже тогда, когда пройдет светлая седмица, даже тогда, когда пройдет пятидесятница, это останется стержнем и содержанием нашей жизни: что будет жизнь будущего века. А из-за этого всё становится на свои места. И страдания, и болезнь, и смерть, и испытание – они все будут иметь предел, они все будут иметь конец. Они все для многих могут закончиться воскресением и преображением, жизнью с избытком, а не просто жизнью и существованием во аде.

К этому призывает Господь всякого верующего, чтобы он, пройдя путем Христовых заповедей, пришел к этой вечной жизни, которая реальна, и может и должна начаться вот сейчас, в нашей повседневной жизни. Господь так и говорит: «Придите ко Мне все нуждающиеся и обремененные, и научитесь от Меня, ибо кроток Я есть и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим. Иго Моё благо, и бремя Моё легко». Иго благо и бремя Его легко, потому что евангельские заповеди реально даются человеку в приобщении к жизни будущего века. Потому что если человек в душе с Богом – там рай. Если человек в душе без Бога, даже при избытке материального рая у него в душе может быть не лучше помойки. А Господь нам даёт именно эту радость жизни будущего века, которая начинается для многих уже сейчас, о чем свидетельство сегодняшнего дня, сегодняшней Пасхи, сегодняшнего ликования о Христе воскресшем, о Христе Жизнодавце. Об этом наше радование. Это наш фундамент, это наша вера.

Каждый день мы читаем Символ Веры: чаю, то есть с нетерпением жду. Чего ты ждешь? «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века». А если ты истинно говоришь такие слова: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущего века», - зачем же ты тогда подходишь к священнику, подходишь к духовнику, подходишь к батюшке и говоришь: «Батюшка, я иду на обследование, помолитесь, чтобы у меня ничего плохого не нашли!» А под плохим мы с вами все, многие люди подразумевают раковую опухоль. «Чтобы у меня ничего не нашли». А потом звонит и говорит: «Батюшка, слава Богу! У меня ничего не нашли!» А я у неё спрашиваю: «А если бы нашли, что бы ты тогда сказала? Не слава Богу?»

Бог дал эту жизнь. Он когда-нибудь её возьмет обратно. Но земля возьмет только тело, а дух пойдет к Тому, кто его дал. И если мы – верующие люди, то мы должны понимать, что смерти мы не должны бояться. Какую бы мы ни узнали правду о нас, о нашем будущем: то, что нас ждет, может быть, спустя какое-то время – не должно быть никакой ни паники, ни просто человеческого животного восприятия жизни и смерти. Ибо апостол Павел нам так однажды сказал: «Живем ли – для Бога живем. Умираем ли – для Бога умираем. Поэтому никто не живет для себя и никто не умирает для себя, а умираем ли – для Христа умираем, живем ли – для Бога живем».

И когда человек своим умом станет выше страха смерти, вот тогда у него уже в душе рай. Ему ничего не страшно, потому что он знает, к Кому пойдет его бессмертная душа. «Я живу, - говорит Господь, - и вы живы будете. Всякий, - говорит Господь, - верующий в Меня смерти не увидит вовек». Не только по верности ума, не только когда ты слышишь это на проповедях, не только тогда, когда мы кусочком только ума вникаем в строчки Священного Писания. Это должно стать нашим фундаментом, стержнем, чтобы с нами не получилось, как сказал епископ Игнатий. «Сейчас, - говорит он, - люди живут так, как будто бы им никогда не пришлось умирать, а умирают так, как будто бы им никогда не пришлось больше жить».

Мы знаем, что каждое слово, каждый поступок там, в Вечности, будет взвешен. Мы будем жить, и, как бы этого ни хотели многие грешники, смерти для многих не будет. Будет жить тело, но совершенно в разных местах: одни – с Богом, другие – без Него. И мы стремимся быть с Богом. Святитель Феофан Затворник Вышенский сказал: «На Страшном Суде Бог будет искать, не за что бы наказать человека, а за что бы оправдать человека, лишь бы только что-нибудь доброе нашлось за его душой». И мы в вечерних молитвах читаем такие слова: «Вера вместо дел да вменится мне, Господи». Вера вместо дел. Потому что мы надеемся не на свои дела, а надеемся только на одну милость Божью. Потому что какие бы мы с вами добрые дела в своей жизни ни совершали, какое бы ни было служение самоотверженное Церкви, друг другу, ближним – всё равно мы спасаемся только одною милостью Божьей, о которой Господь сказал: «Когда сотворите всё повеленное вам, скажите: мы рабы неключимые, сделали то, что должны были сделать». Кто из нас может сказать, что он сделал то, что должен был сделать для души, для ближнего, для Церкви, для народа, для России? Вряд ли кто-нибудь, если имеет до конца чистую здравую совесть, сможет сказать, что «сделал всё повеленное и порученное мне». Надеемся только на одно: милость Божью. «Вера, Господи, вместо дел да вменится мне».

Сегодня, когда я стоял на пасхальном этом праздничном богослужении, я подумал: народу надо будет что-то сказать. А что сказать? Самое лучшее слово, когда оно не заучено, а когда оно от Бога, когда после молитвы что-то вдруг казалось бы неожиданно приходит. И вдруг сегодня меня осенило: ещё одна евангельская тема, которая почти никогда не звучит в наших храмах. Я почти ни одной проповеди об этом не слышал.

Вы все знаете об этих последних минутах страданий нашего Господа. Вы слышали о том, что когда Христос шел на Голгофу и нёс Свой крест, то римские легионеры взяли некоего Симона Киринейского, который понес крест нашего Господа, помог Ему нести Его тяжелейший крест, не столько тяжелый физически, сколько тяжелый по своему внутреннему духовному содержанию, потому что это было орудие Его казни и орудие, которое приблизило Господа к смерти. Симон Киринейский помог Самому живому Богу и сам с живым Богом разделил страдание, труд и скорбь. И его память вошла во веки веков в строчки Священного Писания, и сколько будет стоять Церковь, столько она будет чтить память этого святого праведника евангельской истории, память Симона Киринейского.

И мы с вами можем понести крест нашего Господа, когда мы помогаем Церкви, когда мы, несмотря на то, что сами несем наш жизненный крест, берем на свои плечи крест нашего ближнего, а в ближнем Сам Христос. Когда мы понесем чей-то крест, то наш крест по сравнению с этим крестом может показаться таким незначительным! Как однажды я приехал к епископу Арсению и начал плакать ему о своей жизни, а он в сердечной беседе поделился со мной, какие у него испытания, какие у него неприятности по жизни. И когда мы с ним по душам поговорили, я ему говорю: «Владыка Святый, благодарю вас за сегодняшнюю беседу. До сегодняшнего дня я думал, что у меня черная полоса в жизни, а когда вас послушал – я понял, что она у меня белая», Потому что всё познаётся в сравнении. И дерзнув взять чей-то крест на себя, став для кого-то Симоном Киринейским, мы можем стать такими по отношению к самому Богу. Вот подумаем об этом.

И если вокруг нас люди, несущие крест, и если у нас возможность и силы разделить этот крест, и если мы его разделяем, то наш собственный крест становится гораздо легче, гораздо сноснее, и наш крест может для нас стать крестом нашего Господа. Потому что три есть креста, которые несут в своей жизни люди. «Все, - говорит святитель Феофан Затворник Вышинский, - страдают, все без исключения». Только одни страдают как разбойники безумные, другие – как разбойники благоразумные, который сказал: «Господи, достойное по делам моим принимаю, помяни меня, Господи, во царствие Твоем. А некоторые несут крест Христов, крест страданий не за себя, не за свои грехи, а разделяя крест Христов, страдая за ближних, воспринимая на себя скорбь, болезни, страдания. Потому что Бог посылает именно такому человеку, который может его понести, снимая какую-то вину, какое-то страдание, какое-то наказание с другого человека, который не может понести этого без ропота, а возроптав, будет ещё только больше и больше удаляться от Бога. И многие верующие, и многие верные страдают за кого-то, и это их страдание, и этот их крест для них становится крестом Христовым.

Вот тогда мы поймем, что в нашей жизни есть не только история, а метаистория, духовная история. Как по-человечески это понять? Приходит одна семья, мать с дочкой, в Великий четверг после страстных евангелий. Были весь день в церкви. Приходят домой, живут в доме за городом в Пушкино, дочь подымается на второй этаж – там иконостас. От четверговой свечи зажигает лампаду перед своим иконостасом, спускается вниз, на первый этаж, хотят разговеться, поужинать с матерью – через пять минут слышат и чувствуют какой-то дым. Подымаются наверх – горит весь второй этаж. Приезжают пожарные, заливают первый этаж, и дом приходит в полнейшую негодность. Жить им негде. Спрашивается, что это за история? Как это понять, если не иметь духовных мозгов, потому что по-человечески это просто абсурд, тупик, бессмыслица? А если подумать, что не без Бога. Четверговая свеча. Могло ли быть всё это без воли Божьей? Про такие события о людях говорили: «Посетил его Бог».

Когда человек пришел в какое-то болезненное состояние, парализация, или ослеп, или ещё какая-то немощь, или раковая болезнь – про такого человека сказали: «Какой-то он убогий». А что значит – убогий? Он у Бога, потому что он страдает, но страдает безропотно, неся с верой свой крест, зная: без смысла, без надежды, без перспективы , без воли Господа и волос с головы человеческий не упадет. И поэтому Господь победил саму смерть. Что наши дома, что наши опухоли, что наши зубы выпадающие, что наша старость по сравнению со смертью, которую мы должны однажды когда-то вкусить, но только на время, потому что смерть для нас, для верующих, станет только дверью в жизнь будущего века. А в двери нельзя задержаться, дверь все проходят, и проходят её мгновенно. Здесь – одна жизнь, а там будет жизнь другая. А дверь – это смерть. И поэтому пройдем эту смерть радостно, мужественно, торжественно, как многие говорят: «Давайте хлопнем дверью!» А мы имеем право хлопнуть дверью, потому что там всё останется в этой жизни – и болезнь, и печаль, и воздыхание, и палки, и стенокардия, и гипертония, и поджелудочная, и инсульт, и вставные зубы – всё останется там, за дверью, а там будет совершенно другая жизнь. Вот будем об этом молиться, чтобы Господь сподобил нас ещё в жизни поверить, потому что кто-то сказал: «Верующих много – верных мало», - кто до конца пронесет без ропота и с верой тот крест, который Господь посылает каждому человеку. Надо его принять добровольно. Не когда на тебя его накинут и прижмут этим крестом. Нет, когда ты его принял добровольно и сказал: «Достойное по делам моим приемлю, Господи, так Тебе угодно, такова Твоя воля». Тут же крест станет надувным, потому что надует этот крест – надует твоя вера, надует твоя любовь и доверие к Богу.

Дай бог, чтобы мы от Господа получили и радость, и воздаяние, и благодать, и благословение. Поздравляю с этим величайшим, надеждой, величайшей победой – победой жизни над смертью, потому что Христос победил смерть, потому что Он воистину, воистину воскрес.

Христос воскресе! Христос воскресе! Христос воскресе!

игумен Мелхиседек