Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа!

Во вторую Неделю святого Великого поста Церковь празднует память святителя Григория, архиепископа города Фессалоники. И многие задаются вопросом: почему мы совершаем память именно этого святого сразу за Неделей Торжества Православия? Дело в том, что Церковь, как мудрая мать, выстраивает для нас лестницу духовного восхождения в течение Великого поста. Стартовой чертой Великого поста было Прощеное воскресенье, которое напоминало нам о необходимости стяжать добродетели милосердия и всепрощения: «Будьте милосерды, как и Отец ваш милосерд» (Лк. 6, 36), говорит Господь.
Следующая неделя за Прощеным воскресеньем — Торжество Православия. Апостол Павел говорит: «Без веры угодить Богу невозможно» (Евр. 1, 6), потому что правая вера является основанием, фундаментом нашего спасения. А третьей составляющей в этом фундаменте является молитва. И Господь нам так и говорит: «Сей род (бесовский) изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21). А какое отношение к молитве имеет этот святой, чью память мы ныне совершаем?

Он жил в XIV веке. В своих богословских трудах он сформулировал то понимание, то видение и знание Церкви, которое имели подвижники и святые. Он объяснил, что через молитву мы реально можем соединяться с Богом. У него были оппоненты, которые говорили: с Богом соединиться невозможно, потому что Бог находится над этим миром и с ним никак не соединим. Он трансцендентен, Он пребывает над этим миром и никак с ним не смешивается. И тогда святитель Григорий сказал: да, действительно, Бог Своей Сущностью находится над этим миром, но Своей энергией, Своей благодатью Он пребывает в этом мире и действует в нем. Мы не можем соединиться с солнцем — оно бесконечно удалено от земли. Но с лучами солнца мы можем соединиться: когда мы подставляем свое тело под лучи солнца, то оно греет нас.

Вот так, говорит он, через памятование Божие, через делание молитвы Иисусовой мы соединяемся с Богом. Он принадлежал к церковному движению, которое называется «исихазм» (от греческого слова «исихи» — безмолвие). Исихасты учили о том, что именно молитва, творимая в сердце, дает человеку возможность соединиться с Богом. Эту реальную возможность имеет любой человек. Поэтому сегодня Святая Церковь празднует память этого подвижника — святителя Григория Паламы, чтобы напомнить каждому из нас: для духовной жизни мало одного только всепрощения, мало одного только поста — нужна еще и молитва.

Святые отцы говорят, что если у человека нет внутренней молитвы, то нет и никакой. Потому что богослужения, псалмопения, «двадцатка», кафизмы, каноны, акафисты, правило ко Святому Причащению и все другие молитвы, которые мы с вами читаем,— они называются «псалмопением». А внутренняя молитва, творимая в глубине сердца своими словами,— это и есть, собственно, молитва. И если нет этой молитвы, то нет и никакой. Псалмопение — это только введение в молитву, это лишь ее фундамент. Это тоже молитва, но она ниже по своему достоинству, чем молитва внутренняя.

Возможность внутренне молиться имеется у каждого из нас. Идет богослужение — и каждый человек мысленно может читать молитву Иисусову, о которой преподобный Иоанн Лествичник сказал: «Бей мысленных супостатов именем Иисусовым, потому что не найдешь ни на небе, ни на земле оружия, сильнейшего этого».

Апостол Павел говорит: «Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом, и старайтесь о сем самом со всяким постоянством» (Евр. 6, 18).

Святитель Иоанн Златоуст говорит, что не одним только монахам и священникам заповедано делание молитвы Иисусовой, но и всем верным вообще. Потому что когда ты ешь, пьешь, куда-то идешь, работаешь — все время в уме можешь держать памятование о Боге. Преподобный Силуан Афонский говорит: «Любить Бога никакие дела не мешают». Святитель Феофан, Затворник Вышенский, говорит: «Посмотрите на отношение жениха и невесты: где бы они ни были, чем бы они ни занимались, на первых порах, когда у них сильна еще любовь и привязанность друг к другу, они почти постоянно думают друг о друге. Вот также и нам возможно,— говорит он,— чем бы мы ни занимались, думать и призывать имя Божие».

И сегодняшний праздник напоминает нам об этом. Мало вспахать огород — надо его еще и засеять. То, что мы соблюдаем пост, это — милость Божия и это хорошо, но этого недостаточно. Правая вера, пост и молитва. «Сей род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17, 21). А настоящая молитва и собственная молитва — это и есть молитва Иисусова.

Святитель Иоанн Златоуст говорит: «Пусть сердце поглотит Бога, и Бог тогда поглотит сердце». То есть когда в сердце будет памятование о Боге, тогда внутри тебя, внутри твоей простой, обыкновенной, мирской жизни будет пребывать Бог. Вот это и есть учение паламистов — что надмирный, непостижимый Бог, над нами находящийся, может в одном маленьком сердце сотворить Себе храм и обитать в нем. И эта возможность есть у всех, а не только у монахов и священников, но и у обыкновенных мирян. Занимаясь каждый своей работой, заботой о хлебе насущном, будем помнить слова преподобного Силуана Афонского: «Любить Бога никакие дела не мешают».

А Иисусова молитва, внутренняя молитва — это как раз и есть выражение нашей любви к Богу, если мы так любим Его, что все время о Нем помним и призываем Его в нашу обыкновенную, простую, мирскую жизнь. И молитва эта — она всеобъемлющая. Когда человек читает молитву: «Господи Иисусе Христе Сыне Божий, помилуй мя грешнаго», в слова «помилуй мя» он может вкладывать самый широкий смысл. «Помилуй меня» — значит, спаси меня в вечность; «помилуй меня» — значит, измени мое сердце, дай мне любовь, терпение, смирение; «помилуй меня» —родных и близких моих приведи ко спасению; «помилуй меня» — устрой мою обыкновенную мирскую жизнь; «помилуй меня» — дай мне силы и крепость творить добрые дела; «помилуй меня» — сделай так, чтобы побыстрей подошел автобус, чтобы я успел на всенощное бдение. И вот это «помилуй меня» начинается с мольбы о предметах высоких, а кончается нашими обыкновенными бытовыми прошениями. Это и значит: «помилуй меня» — мою семью, моих родных и близких, устрой обстоятельства моей жизни, чтобы они были служением Тебе. Так что эта молитва всеобъемлющая, доступна, потому что для нее не надо ничего — ни храма, ни особой иконы, ни особого положения. Даже здоровья для нее не надо, потому что и больной человек, лежащий с инсультом, умом может молиться и в таком положении находиться с Богом, а его сердце станет храмом Божиим. Он с Богом будет даже в том случае, если, как бревно, будет лежать на одре болезни. Он и молитвослов уже не может взять в руки, и не видит ничего, а внутренняя жизнь у него может быть такой, что нам и не снилось. Мы в алтаре можем не иметь такой внутренней жизни, такого соединения с Богом, как тот человек, который неподвижно лежит на одре болезни и непрестанно творит внутреннюю молитву. Потому что «Дух дышит, где хочет» и «не мерою дает Бог Духа» (Ин. 3, 8, 34).

Бог может быть в любом месте, в любое время и в любом сердце, призывающем Его с верой, смирением и покаянием.
Этот день, который Святая Церковь посвящает святителю Григорию Паламе, напоминает нам именно о той бесконечной перспективе, бесконечной радости, о той высоте, к которой может подниматься простой, обыкновенный, тленный, смертный человек. Сам, будучи существом ограниченным, он может вместить в свое сердце невместимого Бога — посредством молитвы, посредством правой веры, поста и покаяния. Аминь.

архимандрит Мелхиседек