Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа.

Есть на белом свете маленький-маленький город, где произошло великое событие, которое перевернуло историю всего мира. Был такой маленький-маленький город, который вместил в себя невместимого всеми и всем миром Бога. Имя этому городу – Назарет. У маленького источника воды произошло это великое благовестье от Архангела Гавриила Деве Марии о том, что Она родит  Спасителя мира. И вы слышали, Матерь Божья в недоумении, будучи девой, спрашивает: «Как будет это, ибо Я мужа не знаю». И архангел Гавриил отвечает Ей: «Дух Святой найдет на Тебя, и сила Вышнего осенит Тебя. И рождаемый Тобою наречется Святым». И только тогда, когда Гавриил объясняет, как это будет, это будет чудо Божье, Матерь Божья говорит, отвечая согласием: «Я раба Господня. Да будет Мне по глаголу твоему». В этот великий праздник мы вспоминаем благовещение архангела Гавриила Деве Марии и вспоминаем  дивное и непостижимое человеческому уму зачатие Сына Божия от Святого Духа в простом человеческом теле, предочищенном Божественной благодатью. Сосуд чистоты была Богородица и сподобилась принять в Себя по воле Божьей невместимого всеми Бога. Она дала Ему Свое тело, а благодать Святого Духа снизошла на Нее.

Кто-то из святых сказал: «Как Адам без жены родил жену, так и Дева без мужа рождает Мужа», ибо происхождение Евы от Адама тоже был чудесным, непостижимым и невероятным образом. Все это – область веры. И церковь нам говорит: «Днесь спасения нашего главизна…» Именно с зачатия Сына Божия начинается история спасения этого мира от греха, проклятия и смерти. Иоанн Предтеча, указывая на Христа Спасителя, идущего к реке Иордан, говорит: «Се агнец Божий, вземлющий грехи мира».

Начинается спасение рода человеческого с этого дня. И поэтому для нас это великий и радостный праздник, когда вдруг великим постом в этих особо богослужебных, покаянных днях, вдруг прорывается чудодейственное «Радуйся, благодатная, Господь с тобой». И мы вместе с этим радуемся, потому что знаем, что наша жизнь теперь, после того как Бог пришел в этот мир, принял на Себя грехи всех людей, предочистил нас кровью Своей, искупил нас Своими страданиями, открыл нам двери райские, знаем, что наша жизнь, и наша смерть, и наши страдания – все будет иметь смысл. Господь сказал: «Я не сотворил смерти. Я пришел, чтобы имели жизнь и имели с избытком». И к этой жизни мы стремимся. Не только к жизни будущего века, но чтобы эта жизнь – сейчас и реально была с Богом, была в молитве, была в доброделании, была в любви, была в благодати. Так что это возможно, чтобы земля стала раем. Если в душе мир и благодать Божия, тогда в душе и вокруг человека – рай.

Церковь является Ноевым ковчегом. Церковь является преддверием рая. И тот, кто хочет узнать, какая жизнь будет в раю, почаще должен быть в церкви. Там будет ликование, там будет славословие, там будет вечное богослужение. «Храма там не будет»,  - говорит апостол Иоанн Богослов, но говорит: «Агнец Божий будет храмом». Видимого храма не будет. Весь мир будет храмом Божьим, потому что сейчас много воль, а тогда будет одна воля – воля Божья и соединенная с нею воля людей и воля ангелов. Поэтому там не будет уже ни плача, ни воздыханий, но жизнь и радость бесконечная. А эта жизнь будущего века может и должна начаться уже сейчас и здесь, для этого и дана Богом на земле Церковь, чтобы собрать людей, если они имеют такую волю, в преддверии рая. На памятнике митрополита инок Трифона Туркестанова, насельника Оптиной пустыни, который находится на Введенском кладбище в городе Москве, есть такая надпись: «Дети, любите храм Божий. Храм Божий – небо на земле». Небо на земле. И вот к этому небу почаще бы каждому из нас надо стремиться.

Этот святой и праздничный день именуется Благовесть, Благовещение, Благовестье… В Евангелии переводится с греческого языка – Благовестье, ангел с греческого языка переводится – посланник или благовестник. И мы с вами стремимся к ангельской жизни, помня завет оптинских старцев, которые говорили: «Будь в молитве Херувим, в делах – Серафим, а в обхождении – ангел». Что значит «в обхождении – ангел»? В каком обхождении? Во взаимном общении с близкими людьми будь ангелом, будь благовестником. И надо подумать: а как мы для простых людей, для своих родных и близких, для тех людей, которые окружают нас, можем быть благовестниками, что значит слово, что значит благое слово или слово злое? Исаак Сирин однажды сказал: «Доброе слово и злых делает добрыми, а злое слово и добрых делает злыми». Поэтому как же внимательно, как же ответственно мы должны относиться к своим словам, о которых апостол Павел сказал: «Никакое гнилое слово да не исходит из уст ваших, а только доброе, благое, чтобы оно доставляло благодать слушающим». Из-за чего у нас нет этих слов? Из-за чего мы чаще говорим необдуманные, колкие, иногда гневливые и злые слова? Потому что мы – торопливы, потому что мы поступаем необдуманно, не помня заповедь апостола Павла, который говорит: «Всякий человек да будет медлен на слова, медлен на гнев, ибо гнев не творит правды Божьей». И Василий Великий нам говорит: «В сердцах гневливых не живет благодать Святого Духа. В сердцах гневливых. И как пчелы боятся дыма, так и благодать Божья не живет в сердцах гневливых».

Однажды Макарий Великий шел на праздник в другой монастырь и задержался в своем монастыре, он отправил вперед своих учеников, а сам пошел позже. Один из учеников, который шел в монастырь, вдруг увидел идущего навстречу языческого жреца, который нес на своих плечах какое-то бревно. И, увидя по одежде, что это языческий жрец, спросил у него: «Куда идешь, демон?» Этот жрец снял с плеча бревно, подошел к ученику Макария Великого и, ничего не объясняя, дал ему в зубы за это слово, так что прибил его, отправив, сказав по-современному, в нокаут. Идет Макарий. Ничего не знает, что между ними произошло. И говорит: «Здравствуй, трудолюбец». «Здравствуй». И тогда жрец, приготовившийся опять дать отпор, увидев священника, увидев монаха, подумав, что этот также что-нибудь ему ляпнет, снимает бревно с плеча и говорит: «А почему ты меня так назвал?» И он говорит: «Я вижу тебя, с утра пораньше куда-то спешащего по делу, и назвал тебя трудолюбцем». Между ними завязалась беседа. Жрец почувствовал благодать Божью в словах преподобного Макария так, что, как говорит жизнеописание старца Макария Великого, жрец раскаялся в своих делах, оставил свое языческое заблуждение и даже принял монашеский постриг в монастыре преподобного Макария. И житие преподобного Макария говорит: «Злое слово и добрых делает злыми, а доброе слово и злых делает добрыми». Священное Писание нам говорит: «Лучше пасть от острия меча, чем пасть от слов своих». Арсений Великий говорит: «О многих вещах я раскаивался в своей жизни, но о молчании не раскаивался никогда».

Почему мы часто во взаимоотношениях не имеем должной рассудительности, благоразумности, молчания, терпеливости, обходительности? Потому что мы не имеем перед собой в уме и в сердце заповедей Божьих. Если бы мы с вами слышали, если бы внутри нас жило слово Божие, которое должно вселиться в нас и стать в нас не звуком, а стать в нас плотью, как оно – Слово Божье в чреве Матери стало плотью. Сказала она: «Да будет по глаголу твоему». «И слово стало плотью, полной благодати и истины, и обитало среди нас» - говорит Иоанн Богослов в Евангелии. У нас слово Божье касается только поверхности нашего ума, но никак не становится содержанием нашей с вами жизни. Если бы мы помнили слова из Нагорной проповеди Христа Спасителя «Всякий из вас, кто скажет брату своему «рака», то есть пустой человек, такой человек подлежит суду синедриона – верховному судилищу. А кто скажем брату своему «безумный» или, как бы мы с вами перевели на нехороший современный язык, «дурак», такой человек подлежит геенне огненной». Ничего себе! А сколько раз мы такие слова говорим своим внукам, своим детям? В детском саду воспитательница говорит детям, учительница – в школе. Эти слова дети говорят друг другу и друг на друга, и даже старшим. Всякий человек, который скажут брату своему или сестре «рака», то есть пустой человек, подлежит геенне огненной. Если у нас вырывается, по нашему человеческому естеству, что-то из нас, а заповедь вспоминается в этот момент, и она останавливает это слово. Умом готовы, а языком не дали.

Кто-то из мудрых людей сказал: «Недаром наш язык находится за двумя заборами, за двумя барьерами – за зубами, у кого они есть, и за губами». Два барьера. Прежде чем что-то сказать, надо подумать. Подумать! И мало того, у нас должна быть, на самом деле, эта медлительность только в одном  - в словах. Апостол Павел говорит: «Всякий человек да будет скор на слышание, медлен на слова, медлен на гнев». И об этом надо помнить всегда. Чтобы мы были благовестниками, но не зловестниками, благую весть передавали, а не передавали сплетни. Если ты что-то услышал, пусть это потонет как в воде: камень бросили в воду, волны пошли, а потом прошло какое-то время – и опять на воде тишина. А у нас? Услышали – так это или не так – и потом: «Слышь, а ты слышала?..» И чего? И пошло-поехало. «Марья, Дарья, тот, сякой… тот сказал, этот сделал». И что? Мы должны помнить слова святых отцов, которые нам сказали: «Осуждающий и слушающий осуждающего подлежат одному наказанию». Спрашивается: ну надо же говорить? А надо сказать: «Слушай, сестра, давай о чем-нибудь хорошем». И тогда для человека это будет какое-то отрезвление: «Давай о чем-нибудь хорошем». Или можно сказать: «Слушай, у меня столько своих грехов. Еще этих набираться не хочу. Бог им всем в помощь». А еще в Оптиной пустыни был такой брат. Когда после какого-то трудового послушания братия садилась отдохнуть, сначала о Евангельских заповедях говорила, о святых отцах, а потом вдруг брало человеческое естество, человеческая греховность – и вдруг начиналось какое-то осуждение или, как братья говорят или мы часто говорим: «Мы не осуждаем, мы обсуждаем». Но это одно и то же. И вот когда он слышал, что есть такой намек на этот разговор – разговор-осуждение, он подходил и делал так: «Дай Господи всем спастися». И вот это такое слово, крестное знамение и речь о самом главном. Спастись кому? Вот этому человеку, который, может быть, что-то не то сделал. Мы, которые готовы перемыть ему кости. И вот такое напоминание: «Дай Бог всем спастися» останавливало развитие дальнейшей нехорошей осудительной беседы.

У нас в этом плане должно быть творчество. Мы должны активно бороться за свою душу и за душу того человека, с которым мы находимся сейчас. Если дать ему волю, он сам только в этом грехе осуждения, пересудов, сплетен погрязнет, поэтому надо творчески – творчески! – это дело прекращать, переключаться на другую тему, даже перебивать, особенно перебивать, когда люди публично кого-то осуждают  вообще или даже хулят веру. У Иоанна Златоуста даже есть вообще потрясающие вещи: «Когда ты увидишь или услышишь на площади того человека, который хулит имя Божие, подойди, дай ему пощечину и освяти этим свою руку». Апостол Павел говорит: «Мы должны заграждать уста безумных людей». Мы должны заграждать, то есть защищать веру и честь церкви, и честь веры.

Слушающий осуждающего подвергается одной вине с осуждающим. И не надо говорить: «Это не моего ума дело». Нет, твоего ума дело. Это жизнь и честь Церкви и честь Бога. Не дай Бог нам оказаться в такой ситуации, о которой говорит нам Евангелие: «Не мечите бисер ваш перед свиньями». Если вы заранее знаете, что люди негативно относятся к вере, не провоцируйте их к разговорам о вере. Пусть о вашей вере говорят не слова, а говорят ваши дела. Однажды собрались ученые и начали обсуждать: какой перевод лучше и какое толкование Священного Писания лучше. Перевод семидесяти – Септуагинта, когда на греческий с еврейского языка семьдесят греческих ученых-толковников перевели текст Священного Писания. Или лучше перевод напрямую не с греческого языка, а с еврейского языка на русский язык, потому что у нас есть несколько переводов. Славянский язык – это Библия. Евангелие на славянском языке было переведено с греческого языка, а на русский язык было переведено непосредственно с еврейского языка. И вот ученые между собой спорили, какой же из переводов лучше. В это время одна домохозяйка, которая слышала язык ученых людей, говорит: «А я знаю, какой перевод лучше». Они вдруг с недоумением посмотрели на нее: простая женщина – неужели она разбирается в таких тонкостях? Она говорит: «Я знаю, какой перевод лучше. Перевод Евангелия, который сделала и осуществила моя мама». Они смотрят с недоумением на нее, а она говорит: «Да, моя мама сделала самый лучший перевод Евангелия». «Какой же? С какого языка она перевела и на какой язык?» И она тогда говорит: «А мама Евангелие перевела в свою жизнь». Вот это самый лучший перевод. И мы за душу ближнего должны творчески, активно бороться, когда дело касается слов, когда дело касается: сказать или не сказать, промолчать или мудро погасить какую-то неприятную ситуацию.

Рассказываю вам конкретный практический случай. В одной пустыни жил подвижник. К нему приходили монахи из соседней пустыни, брали у него советы и духовные наставления и почитали его за великого старца. Рядом,  из другой стороны, в которой началось гонение, пришел другой инок, поселился в старой келье этого старца, который ему предоставил на время эту келью, потому что он не мог еще себе построить какого-то мало-мальски удобного жилья. И он ему на время милостиво уступил свою келью, старую. Братья заметили, когда случайно что-то спросили у него, что он озарен благодатью Святого Духа. Он им отвечал по воле Божьей, давал советы, которые шли от Евангелия, шли от святых отцов, шли от апостолов. И по истечении какого-то времени к этому новому брату, который поселился недалеко от старца, стало ходить больше священников и больше монахов, чем к этому старцу. Того одолел грех зависти. Первый грех, с чего началось все грехопадение – с зависти! Каин убил Авеля из-за зависти. Вот так и у нас почему-то в нашей жизни иногда присутствует эта нехорошая страсть и нехорошее чувство.

И тогда он посылает своего ученика и говорит: «Скажи этому монаху, чтобы он оставил мою келью». Чтобы что? Чтобы не было какой-то конкуренции двух медведей в одной берлоге. Ученик идет к этому монаху и говорит: «Мой старец спрашивает: как ты живешь? Все ли у тебя есть: вода, еда, одежда?» Он говорит: «Слава тебе, Господи, молитвами твоего старца я благополучно здравствую». Он приходит обратно. Проходит две недели, он говорит: «Ну, чего? Он не оставил келью?» «Нет». «Иди к нему и скажи, чтобы немедленно убирался». Он опять идет и говорит: «Старец меня к тебе послал и спрашивает: ты не болеешь, ничего? Как у тебя дела? Все нормально? Книжки есть богослужебные?» Он говорит: «Да, все, слава Богу, есть». «Помолитесь обо мне, братья», и обратно отправился к себе, в келью к этому старцу. Проходит месяц, а он слышит, что браться как ходили к нему, так и ходят, ничего он не оставил, никуда он не ушел. И тогда он говорит: «Ну, все, я иду и сам ему скажу, чтобы он оставил мою келью». Оделся, отправился, и они пошли с его учеником к этому монаху. Когда они шли еще на пути, когда подходили к келье, монах этот выходит навстречу к старцу, бежит к нему издалека еще простирает руки, делает ему земной поклон и говорит: «Отче святый, благодарю тебя за любовь, за милосердие, за твои молитвы, за твою заботу, за твое попечение обо мне. Твоими молитвами я только и живу. И книги, и пища, которые ты мне посылал… Я не знаю, как за них отблагодарить, как умолить Богу о твоем здравии». Тот в недоумении смотрит, ничего не понимает, что происходит. Они привел его в келью. Они сделали чай, поели хлеба, побеседовали о чем-то. И тот отправился в свою келью, а этот монах остался в своей келье.

Старец спрашивает у своего ученика: «Говорил ли ты то, что я тебе завещал, и то, что я тебе приказывал?» Он делает земной поклон и говорит: «Отче, прости, я не хотел, чтобы ты разорил двадцать пять лет твоей пустыннической жизни, чтобы враг рода человеческого не вклинился между вами. Прости меня, что я не исполнил твою заповедь». И тогда он говорит: «С этого времени ты – мой авва, а я – твой ученик». И авва Дорофей говорит: «Если я вас пошлю по какому-то делу, и когда вы будете делать мое поручение, мое послушание и вдруг там будет намечаться какая-то ссора, оставьте это дело и не делайте его, если из-за этого намечается ссора, потому что сделать дело – три восьмых, а сохранить мир с братом – семь восьмых». Вот такая арифметика. Нет ничего дороже мира. И вот об этой благоразумности мы услышали. Об этом благовестьи мы услышали. Об этой ангельской жизни мы услышали. Кем мы должны быть для своих ближних? Мы тоже должны стать маленькими ангелами для своих родных и близких, для тех людей, которые окружают нас. Для плохого у нас должны быть беруши, а для благой вести мы еще и от себя что-то доброе должны добавить. И будем помнить заповедь святых отцов: «Злое слово и добрых делает злыми, а доброе слово и злых делает добрыми». Молитвы Пресвятой Владычицы нашей Богородицы в день праздника Ее Святого Благовещения, да покроет всех нас Ее невидимым покровом и сделают из нас – простых, грешных болтливых, завистливых, ругачих, нехороших людей, праздных и празднословящих  всегда и всюду – да сделают Ее молитвы и нас благовестниками, добрыми ангелами и сделают нас миротворцами, ибо слово Божие нам так и говорит, что «блаженны миротворцы, ибо они сынами Божиими нарекутся». Аминь.

Игумен Мелхиседек